– Что же вы раньше не сказали, Филипп Григорьевич, что в Ригу едете?
– обиженно говорит спекулянт Тима.
– Программа у вас та же? Новенькое что-нибудь выучили? – интересуется шофер Петя Кравченко.
– Товарищ Громкий, а за электричество вы заплатили? – светским тоном осведомляется тетя Эльва.
«Барселона» провожает своего любимца, свою звезду. Громкий машет шляпой вокруг. Самый громадный город – это просто тысяча деревень. Ну, чем наша «Барселона» не деревня?
Шофер включает счетчик, нажимает стартер. Фыркнув, голубой автомобиль исчезает под аркой. Так каждую весну артист на виду всего дома отбывает в странствия по приморским районам. Он будет пересаживаться с самолета в поезд и с поезда в такси, жить в гостиницах, обедать в ресторанах, купаться в соленых морских волнах и дышать ионизированным воздухом взморья. Осенью он вернется, и жители «Барселоны» будут его приветствовать.
В садике появляется вся Димкина компания и он сам. Я ни разу не видел Галю с подругами. Она ходит только с Димкой, Аликом и Юркой. И ребята не отстают от нее. Трудно понять: ухаживание это или продолжение детской дружбы. Они занимают скамейку недалеко от нас. Нас они не видят или просто не хотят замечать.
Вот уже десять минут Гера и Гора крутят магнитофон, а дворника все нет.
Видимо, «Барселону» охватило в этот вечер лирическое настроение.
Джазовые синкопы бьют в землю, точно град, словно отбойный молоток, вгрызаются в стены и взмывают вверх, пытаясь расшевелить неподвижные звезды, подчинить их себе и настраивать попеременно то на лирический, то на бесноватый лад. Три пары остроносых ботинок и одна пара туфелек отбивают такт. Лица ребят нам не видны, они в тени сирени. Их голоса мы слышим только в перерывах между музыкой.
ДИМКА. На Балтику помчался Громкий. Эх, ребята!
ЮРКА. А что ему не ездить? Жрец искусства.
АЛИК. Тоже мне искусство! Читать стишки и строить разные рожи.
Примитив!
ГАЛЯ. А почему бы тебе, Алик, не выучить пару стишков? Выучи и поезжай на Рижское взморье.
ДИМКА. Алька и так знает больше стихов, чем самый Громкий из всех Громких.
– Паблито, – призывно поет магнитофонная дева. – Паблито, – говорит она задушевно. – Па-аблито! – кричит что есть мочи.
Почему я вдруг решил поговорить с Димкой? Только лишь потому, что меня задели слова Бориса? «Пойдем, ты узнаешь, о чем он думает». Как будто я сам это знаю. Что я знаю о своем младшем брате? До какого-то времени я вообще его не замечал. Знал только, что с ним хлопот не оберешься. Потом он немного подрос, и мы стали с ним слегка возиться. Но у меня всегда были свои крайне важные дела. И вдруг младший брат приходит и просит на минутку твою бритву.