Ближе ко второму часу ночи на нескольких машинах приехала ещё одна компания - человек в двенадцать. Молодёжь. Кажется, они были тут недавно. Потому как по-хозяйски привычно уселись за столиками вне кафе (внутри невозможно душно) и тут же наизусть продиктовали желаемое.
С трудом, напряжённо хлопая ресницами, чтобы прояснить зрение и видеть, что пишу, записала их пожелания. После чего, точно сомнамбула, еле переставляя ноги, вошла в кафе и отдала список Араму. Маленький кругленький армянин, хозяин придорожного кафе, даже не улыбнулся, глядя на богатый, крупный заказ.
- Чего ждёшь? - неприятно сморщившись, спросил он. - У нас посуды не осталось. Иди вымой быстрей, а потом им отнесёшь, что просили. Как раз успею приготовить.
Я тяжело развернулась и пошла в кухоньку, из убывающей ночной жары - в душную комнатушку, сырую, провонявшую жиром, влажными тряпками, мыльными губками и моющими средствами. Как в густой душный туман. На пороге чуть не упала: косяк вдруг поехал - еле успела вцепиться в него, чтобы не грохнуться. Когда я спала в последний раз? Смутно вспоминалось, что удалось прилечь днём. Но сколько я спала? Час? Арам, казалось, разбудил почти сразу, едва только я закрыла глаза...
Руки вспухли: разбухшая из-за постоянного пребывания в воде, кожа выглядела водянистой и жирной. Видел бы сейчас мои пальцы училищный преподаватель... Неудивительно, что посуда то и дело норовит выскользнуть из застывших скользких пальцев. Резиновые перчатки давно порвались, но Арам настаивает соблюдать хотя бы видимость санитарии. Учил: если вдруг приедут с проверкой, скажешь - только что порвала... Экономил. На мне...
Вытерла посуду насухо, вытерла руки, которые, чудилось, так и остаются влажными и склизкими, сколько их ни вытирай... Подошла к столу, где недавно сидели двое водителей, забрала с него посуду. Успела половину отнести в мойку, половину (одноразовой) выкинуть - Арам крикнул:
- Заказ готов!
Быстро расставила на подносе блюда и стаканы и, покачиваясь от странной слабости, понесла заказ на улицу. Там меня встретила приветственным кличем голодная молодёжь. Азартные и весёлые голоса и ощутимо прохладный воздух помогли мне собраться с силами и спокойно выложить на столики ужин для полуночников... Я забрала поднос и нехотя (из ночной свежести снова в духоту - не хочу-у) развернулась к кафе за второй частью заказа, когда появившийся на пороге Арам почти с ненавистью сказал:
- Корова... Сколько тебя ждать?!
Даже молодёжь поразилась, затихла.
Мне казалось, я качалась с минуту, прежде чем прошептать: