Через не могу - Марина Михайловна Рачко

Через не могу

В этой удивительной книге вы откроете мир новых возможностей и историй, где каждый персонаж и событие приносят с собой неповторимую глубину и интригу. Автор волшебным образом сочетает элементы фантазии, приключения и человеческих драм, создавая непередаваемую атмосферу, в которой каждая страница — это путешествие в неизведанные миры. Поднимите книгу и готовьтесь погрузиться в мир, где слова становятся живыми, а истории оживают перед вашими глазами.

Читать Через не могу (Рачко) полностью

МАРИНА РАЧКО



ЧЕРЕЗ НЕ МОГУ




МАРИНА РАЧКО

ЧЕРЕЗ НЕ МОГУ

ПОВЕСТЬ

ЭРМИТАЖ 1990

Марина РАЧКО ЧЕРЕЗ НЕ МОГУ Повесть

Marina RACHKO CHEREZ NE MOGU. (Overcome "/ Cant." A novella)

Copyright © 1990 by Marina Yefimov All rights reserved

Library of Congress Cataloging-in-Publication Data

Rachko, Marina.

[Cherez ne mogu : povest* / Marina Rachko (Yefimov)]. p. cm.

Title on verso t.p.: Overcome "I can't". ISBN 1-55779-032-9 : $ 6.50 I. Title. II. Title: Overcome "I can't." PG3549.R33C47 1990 90-4521

891.73—dc20 CIP

Published by Hermitage Publishers

P. O. Box 410

Tenafly, N. J. 07670, USA

ЧЕРЕЗ НЕ МОГУ
















Дорогой Николас, спасибо за поздравление ба­бушке с ее не девяностопяти-, между прочим, а де­вяностосемилетием. Я еще в Вене заметила, что она вызвала у Вас особенный прилив родственных чувств (не единственный ли?). А вообще все визитеры приходят в волнение от ее долголетия. Наверное, думают: "Значит, и я могу так вот жить и жить, почти вечно... Сидеть в кресле, держать на коленях книгу, величаво кивать пожилым гостям собственных внуков..." Как-то одна гостья, и сама лет семидесяти с гаком, сказала потрясенно: "Смотрите! у нее голубые глаза!" А знакомый из старых эмигрантов (с ис­торическим подходом) считал, считал, потом говорит: "Если не ошибаюсь, в тысяча девятьсот четыр­надцатом, не правда ли, у вашей бабушки уже был, не правда ли, ребенок..." Кстати, о тысяча девятьсот четырнадцатом... По пути из Вены в Нью-Йорк наш эмигрантский самолет приземлился на час в Женеве. Узнав где мы, бабушка не упустила повода похвастаться: "Видишь, — говорит, — я всегда добивалась своего: в четырнадцатом, перед самой войной, мы с мужем как раз собирались в Швей­царию. И вот я здесь!.."

Говоря об историческом подходе, Николас... бабушка пережила десяток русских правителей (начиная с Александра Третьего и кончая не- считаной партийной мелочью), всех своих братьев и сестер (числом пять), всех друзей, мужа и обоих детей. Я уж не говорю о пережитых ею трех больших войнах, трех голодах, великом терроре, борьбе с космополитизмом... — семь коров тощих, семь дистрофичных. Словом, если бы давали ордена за выживание, скажем, "орден Робинзона Крузо" или "медаль за оборону Жилплощади", — бабушка была бы в первых рядах праздничных парадов.

Николас, дорогой, на Ваше поздравление бабушка вряд ли ответит: лондонскую открытку она не­ожиданно принялась суетливо рвать: "Нельзя, нельзя, вдруг скажут — связь с заграницей". Защитный рефлекс сработал по академику Вышинскому. К тому же она раздраженно оспаривает свой возраст: "Девяносто семь? Ну что глупости-то говорить!" — "Да? А сколько же тебе?" — "Ну, восемьдесят три, восемьдесят четыре максимум".