Свадьба контрабандиста

Что ты мне поешь — «кюрэ», да «кюрэ»? Коли священникъ не хочетъ венчать меня сегодня — подъ пятницу — будь ему пусто: я обойдусь и безъ венца, а свадьба все-таки будетъ! Чортъ бы дралъ твоего попа! Не забуду я ему зла: при первой встрече обкарнаю ножемъ ему уши.

— Понимаешь, пономарь? Предъ тобою — контрабандистъ, развеселый малый, что проводитъ жизнь въ лесахъ и не знаетъ ввечеру, будетъ-ли онъ живъ завтра утромъ. Стоить таможенному взять прицелъ повернее — пафъ! и готово! Слушать, какъ мимо ушей свищутъ пули таможенныхъ, — вотъ мое ремесло, мое веселье. Поди — спроси своего попа: видалъ ли онъ, какъ летаетъ красный петухъ? какъ хлопаютъ его огненныя крылья? слыхалъ ли онъ его буйную песню? Прахъ его побери твоего неслуха-попа: коли не видалъ и не слыхалъ, такъ увидитъ и услышитъ!

Побледнелъ пономарь, какъ полотно, и уже кажется ему, что весь священниковъ домъ охваченъ пожаромъ. Идетъ онъ къ кюрэ и плачетъ: такъ-то и такъ-то грозитъ намъ Николай Дубовая-Голова. Испугался священникъ, но церковный запретъ еще страшнее гнева контрабандиста.

— Буди воля Господня! — говорить онъ, — а не могу я венчать подъ пятницу!

Сжалъ кулаки Дубовая-Голова. Инда пена у рта показалась отъ злобы.

— Хорошо, коли такъ! Эй, нареченный тесть! Подавай мне сюда мою невесту!

— Потерпи, Николай! Два дня скоро пройдутъ: въ понедельникъ обвенчаютъ васъ въ церкви.

— Нетъ! Нетъ! Либо сейчасъ, либо никогда! Иди за мною, красавица, или — громъ тебя расшиби! Оставайся въ девкахъ!

Плачетъ невеста и целуетъ колена отца:

— Не отдавай меня ему, онъ ужасенъ!.

— Къ чорту-же эту плаксу со всемъ ея ханжествомъ! Ты думаешь, не найду я невесты красивейе Сиди въ своей лачуге, судомойка! Я иду искать себе другую жену. Первая встречная будетъ лучше тебя, дура! Не для тебя мой поясъ, начиненный червонцами, не для тебя мои сорокъ собакъ, что держу я на зло таможеннымъ стражамъ: мне смехъ, а имъ горе! Сорокъ собакъ, что не даютъ полицейскимъ крючкамъ и понюхать нашихъ товаровъ.

И встретилъ красотку Николай, встретилъ близко виселицы, на перекрестке. Не видано личика милей и стана стройнее. И схватилъ ее контрабандистъ, обнялъ дюжею рукою:

— Кто ты, голубка, и откуда?

— Зовусь Робертиной; кто были мать и отецъ — не знаю; ни родины, ни дома нетъ у меня. Что было со мною вчера — я не помню. Что будетъ завтра — о томъ не забочусь. Невесть откуда иду, невесть куда и приду. Утромъ бываю богата, къ вечеру снова гола, какъ соколъ. Только въ одномъ постоянна: всегда весела и готова ласкать…

— Истиннымъ Богомъ… да что-же ты вздрогнула, красотка? Или не любишь божбы? Ну, такъ дьяволомъ клянусь — лихимъ рыжимъ весельчакомъ, самимъ господиномъ Сатаною! Ты какъ разъ такая жена, какъ надо мне, лихому контрабандисту! Хочешь выйти за меня? Выйти безъ кюрэ и венчанья? Пировать свадьбу подъ пятницу, есть мясо, пить вино и хохотать надъ сухояденіемъ святошей?…