Автор предлагаемых «Бесед» — монах-пустынник, начавший свой монашеский путь в одной из пустынь Кавказа более 30-ти лет назад. Первым его духовным руководителем на этом пути был Глинский старец схиархимандрит Серафим (Романцов, †1976 г., г. Сухуми), окормлявший после закрытия монастыря пустынную братию и потому считавшийся «старцем пустыни». После смерти о. Серафима автор пользовался духовным попечением воспитанника и преемника глинских старцев схиархимандрита Виталия (Сидоренко, †1992 г., г. Тбилиси).
Данные вопросы-ответы представляют собой фрагменты бесед с монашествующими и мирянами о насущных вопросах духовной жизни. Заданы они были автору в разное время, но ради цельности темы построены в форме одной общей беседы.
Текст «Бесед» был прочитан, исправлен и одобрен автором для печати по старческому и архиерейскому благословению ради многочисленных просьб тех, кто хотел бы иметь эти ответы в качестве практического руководства к духовной жизни.
Однако, предоставляя данные ответы широкому кругу читателей, автор, прежде всего, адресует их тем людям, которые по каким-либо причинам не имеют духовного руководства и потому вынуждены пользоваться лишь имеющейся под руками духовной литературой: «Первое, что нужно помнить, читая и слушая эти ответы — все они даны на тот случай, когда человек не имеет духовного руководителя (а жизнь-то идет, и решать вопросы как-то нужно). У послушника все очень просто: представил все в полном виде своему духовному отцу, и: „как благословите поступать?“ Как скажет — так и поступать. А тем, кому в силу сложившихся жизненных обстоятельств приходится заниматься самоисправлением и самовоспитанием по святоотеческим книгам — Бог в помощь извлечь для себя какую-либо пользу из здесь написанного…»
Кого мы любим, с тем и беседуем
Пришлось как-то раз беседовать с одним молодым человеком — студентом. Он верующий, ведет относительно благочестивую жизнь. Но когда у нас зашла речь о молитве, он сказал:
— Я молюсь совсем мало. Да и нужды особой нет: зачем молиться, если все знаешь, все понимаешь? И никаких особых обстоятельств нет, которые побуждали бы на молитву. Если уж будет какая-то особая экстремальная ситуация, тогда буду молиться, а так — зачем? Нет охоты.
— Так что же, — говорю, — ты хочешь молиться «по-мужицки»: пока гром не грянет, мужик не перекрестится?
— Да нет, я, в общем-то, не хочу, чтобы меня постигали какие-то бедствия и скорби. Ну, просто как-то не хочется молиться, да и все…
Что на это сказать? Допустим, родители имеют ребенка. И вот этот ребенок скажет: «Зачем мне говорить с папой и мамой? Если у меня будет какая-то нужда, тогда я буду с ними разговаривать, а так зачем они мне? Я не хочу с ними разговаривать — неинтересно». Разве не оскорбит он таким нелюбовным отношением своих родителей? Оскорбит — и сильно.
