Призрак маркизы Эплфорд

Эту историю среди прочих рассказал мне официант Генри — или, как он теперь предпочитает называться, Анри — в длинном зале ресторана в отеле «Риффель-Альп», где я провел тихую неделю в межсезонье, разделяя в гулкой тишине пустого заведения общество двух старых дев, которые целыми днями испуганно перешептывались друг с другом. Построение сюжета, использованное Генри, я отмел, сочтя его дилетантским: начинал он с конца, переходил на начало и заключал серединой. Что же касается остальных особенностей его довольно своеобразного повествования, то их я пытался сохранить, и мне кажется, получились те самые истории, какие он бы и рассказал, если бы излагал все по порядку.

Что ж, надо быть честным, первым моим местом работы была кофейня на Майл-Энд-роуд, и я этого не стыжусь. Всем приходится с чего-то начинать. Юный Копчушка, как мы его называли, — настоящего имени у него не было, или, во всяком случае, сам он его не знал, а это прозвище ему очень даже подходило — всегда продавал газеты между нашей кофейней и мюзик-холлом на углу. Иной раз, если уж возникало настроение, я брал у него газету, а расплачивался, если не было хозяина, кружкой кофе и кое-чем из того, что оставалось на тарелках посетителей, — и такой обмен нас обоих устраивал. Паренек был ушлый даже по меркам Майл-Энд-роуд, а это — неплохая рекомендация. Он умел высматривать нужных людей, не упускал из виду того, что не предназначалось для его ушей, и время от времени давал мне полезные советы насчет скачек, за что получал шиллинг или шестипенсовик, в зависимости от результата. В общем, как вы понимаете, парень был не промах.

И в один прекрасный день он вдруг входит к нам с таким видом, будто все здесь принадлежит ему, а с ним под руку девчонка, этакий бесенок, и оба усаживаются за столик.

— Гарсон! — кричит он. — Какое сегодня меню?

— Меню сегодня такое, — отвечаю, — что ты сейчас же уберешься отсюда вон, пока я не вывел тебя за ухо, а это — я говорил про девчонку, конечно, — немедленно вернешь туда, где взял.

Девчонку он нашел себе хорошенькую, даром что замарашку — глазища огромные и круглые, волосы рыжие. Во всяком случае, в те времена такие волосы называли рыжими. Нынче этот цвет вошел в моду у дам высшего света — вернее, они стараются как можно точнее его воспроизвести, — и теперь его называют золотисто-каштановым.

— Энри, — говорит мне Копчушка, даже глазом не моргнув, — боюсь, ты забываешься. Когда я стою на краю тротуара и кричу: «Экстренный выпуск!» — а ты подходишь ко мне со своим полпенсом, то хозяин ты, и я обязан тебя обслужить. А когда я прихожу в твое заведение, заказываю угощение и плачу за него, то хозяин — я. Усек? Так что принеси мне жареной грудинки и два яйца вкрутую, только свежих, ты уж проследи. А для леди — жареную треску покрупнее и кружку какао.