Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2 - Никита Потапович Окунев

Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2

В своих мемуарах автор воспроизводит картину московской жизни в дни двух революций 1917 года, гражданской войны, новой экономической политики советской власти. Он показывает, как разрушались устои Российского государства: экономика, культура, религия, мораль, быт. «Утомительным однообразием безобразий» считает Окунев то «новое», что входило в русскую жизнь…Воспоминания автора иллюстрируются фотографиями прежней Москвы и ее обитателей.

Читать Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2 (Окунев) полностью

Двадцатый год

Еще я верю, что минет

Година горьких испытаний,

И снова солнышко взойдет

И сгонит с сердца мглу страданий!

Что нужды, если срок уйдет,

Жизнь на закате рассветлеет:

Нас в полдень солнце очень жжет,

А под вечер отрадно греет.

А. В. Кольцов

1/14 января. С первой минуты нового года первая мысль — о сыне, и первая молитва за него. Где же он, что с ним? Спаси его, Господи! Скоро исполнится 5 месяцев, как о нем ничего не слышно. А впрочем, сколько отцов, матерей, жен и детей столько же знают теперь о своих сыновьях, мужьях и отцах, сколько я о своем… (Опять зазвонил «со своей колокольни»! Больше не буду, и постараюсь впредь не останавливаться на своих личных переживаниях, и касаться их лишь постольку, поскольку они отражают в себе что-либо общественное, т. е. записывать только то, что послужит некоторым материалом для изучения нашей эпохи.)


2/15 января. Сегодня напечатан «манифест» Дзержинского, председателя ВЧК, что вследствие разгрома Колчака и Деникина признается возможным отменить «высшую меру наказания», т. е. расстрел, но при этом заявляется, что в случае новых выступлений контрреволюционеров «красный террор» возобновится незамедлительно. Так что смертная казнь в советской республике не то что отменяется на веки вечные, а лишь приостанавливается как бы на пробу, и если, мол, придется опять ввести ее, то по милости Антанты, ненавистницы большевизма.


5/18 января. Морозы 6–8 градусов.

В Германии что-то происходит: не то спартаковцы зашевелились, не то монархисты. Военный министр Носке объявлен диктатором страны. В наших газетах об истинном положении вещей в Германии определенно не пишут. Так и думается: что-то творится там такое, о чем писать неудобно.

Третья армия красноармейцев наименована «Первой революционной армией труда», и ей предписано бороться «с хозяйственной разрухой», т. е. планомерно собрать все избытки хлеба, мяса, жиров, фуража, сосредоточить их к заводам и жел.-дор. станциям, погрузить в вагоны и отправить «голодающим рабочим Петрограда, Москвы, Иваново-Вознесенска, Урала и всех других промышленных центров». Также поручено этой армии рубить и распиливать леса, для нужд тех же рабочих.

Проходит «неделя фронта», т. е. митинги, сборы пожертвований, отчисление однодневного (и больше) заработка, и т. д. в пользу красноармейцев. Опять переливание из пустого в порожнее, если не сказать некоей сальности, более подходящей к институту «недель»… А коммунистические субботники?! Они уже захватили и другие дни недели, так что весь год скоро превратится в сплошные «субботы» и каждая «неделя» будет отведена под какой-нибудь побор.