Мир-кольцо

В погруженном в темноту Бейруте, в самом его сердце, в одной из многих кабин трансфера, материализовался Луи By.

Его коса тридцатисантиметровой длины блестела снежной белизной, кожа и обритая голова были желтые, а зрачки — золотые. Одет он был в голубую одежду, на которой золотом был вышит дракон. Когда Луи By материализовался, на его лице играла широкая улыбка, демонстрирующая красивые, жемчужные, вполне стандартные зубы. Он усмехался и махал рукой. Однако постепенно улыбка сползла с его лица. Лицо Луи стало словно резиновая маска, слегка обтрепанная и обвисшая. Годы давали себя знать.

Некоторое время он наблюдал кипящую вокруг него жизнь Бейрута, людей, появляющихся в кабинах неизвестно откуда, толпы пешеходов, бредущих по выключенным на ночь пешеходным дорожкам. Часы начали отбивать одиннадцать ночи. Луи By выпрямился и вышел в ожидающий его мир.

В Раште, где еще продолжалось веселье, было уже утро следующего дня, следующего после дня его рождения. Здесь, в Бейруте, было на час меньше. В ресторане под открытым небом Луи поставил всем желающим по нескольку рюмок ракии и спел вместе со всеми на арабском и всемирном языках. Около полуночи он перенесся в Будапешт.

Интересно, заметили ли уже в Раште, что он исчез с собственноручно устроенного приема? Наверное подумали, что он скрылся с какой-нибудь из женщин и появится через несколько часов. Однако Луи By исчез один, убегая от наступающей полночи и наступающего нового дня. Двадцать четыре часа — это слишком мало, чтобы отпраздновать двухсотый день рождения.

В Будапеште его ожидало вино, танцы, местные жители, считавшие его богатым туристом, и туристы, видевшие в нем состоятельного туземца. Он пил, танцевал и исчез около полуночи.

Его знакомые и приятели могут сами побеспокоиться о себе.

В Монако Луи By пошел гулять.

Воздух был теплый и чистый, и у Луи By несколько прояснилось в голове.

Он шел ярко освещенными тротуарами, прибавляя к их десятимильной скорости скорость своей ходьбы. В его голове промелькнула мысль, что в каждом городе на Земле существуют движущиеся тротуары, и все жители планеты двигаются со скоростью десять миль в час.

Эта мысль была невыносима. Она была не нова и все же невыносима. Повсюду одинаковые города: Бейрут, такой же, как Монако, как Рашт… и как Сан-Франциско… и как Токио, Лондон, Амстердам… В магазинах, вдоль которых продвигались тротуары, можно было купить везде одно и тоже. Все люди выглядели одинаково и одинаково одевались. Не американцы, не немцы, не египтяне — просто люди.