Рассказ.
Под моим столом разостлан старый волчий ковер.
Он уже давным-давно в нашей семье, и мех его успел порядочно обтрепаться и облысеть. Моя собака Оскар очень любит спать на этом ковре: это ее место. Оскар свернется на ковре в клубок и храпит целый вечер. Ему так уютно и тепло спать в пушистом меху! Иногда Оскар видит какие-то сны и начинает во сне подлаивать… Когда бы я ни сел к столу, он там спит и мешает мне протянуть ноги…
Я очень люблю наш старый волчий ковер. С ним связаны воспоминания моего детства…
Хотите, я расскажу вам историю этого ковра? Она очень интересна!
Если хотите, то слушайте.
I.
Это было давно, когда мне было только восемь лет, а старшему моему брату-десять. Мы жили тогда все в деревне.
Отец наш был страстный охотник. Он ездил на охоту и с ружьем, и с борзыми собаками.
И мы с братом больше всего на свете любили тогда охоту. Хотя сами мы еще не охотились, потому что были маленькие, но отлично знали уже, как заряжается ружье, как зовут каждую собаку, и какая из них самая лучшая. И мы были очень счастливы, когда нас брали на охоту.
Однажды нам удалось упросит отца, чтобы он взял нас с собою на охоту за волками.
Это произошло совсем неожиданно.
Как-то — это было осенью — к отцу в кабинет пришел приказчик Ремнев и доложил, что ночью волки напали на овчарню и зарезали шесть овец. Один овчар проследил, что утром волчица завела молодых волков в Кленовый лес и там залегла.
— Просто, от волков житья не стало! — сказал Ремнев. — Если бы теперь поехать, ваше благородие, то как раз бы всех волков забрать можно!
Приказчик Ремнев был тоже охотник, и ему самому очень хотелось, чтобы устроилась охота.
— Так что же, Ремнев? Надо сейчас ехать! — сказал отец.
— Всех захватим, ваше благородие, — сказал опять Ремнев. — Под утро волчица выла в Кленовом, там и залегла с молодыми!
Отец решил ехать и позвать лакея Акима, чтобы приказать седлать лошадей.
Мы с братом пристали к отцу, чтобы он и нас взял с собою на охоту.
— Папочка, возьми и нас с собой! — клянчили мы.
— Отстаньте, дети; не до вас теперь! — сказал отец и стал надевать высокие сапоги.
Но мы с братом не отставали и мешали: отцу одеваться.
— Папочка, голубчик, добренький! Возьми, пожалуйста, и нас! Мы не будем мешать! — говорили мы и цеплялись отцу за ноги.
Наконец, отец засмеялся и сказал:
— Ну, хорошо. Если так, то поедем все! Я велю запрячь линейку! Бегите, спросите маму!
Мы были в восторге.
— Ура! Едем! И мы тоже едем! Едем! — закричали мы и побежали сказать об этом сестрам и матери.
— Собирайтесь! Едем! Все едем! — закричали мы, ворвавшись в комнату матери.
