Сергей ЛУКЬЯНЕНКО
ПОЕЗД В ТЕПЛЫЙ КРАЙ
1. КУПЕ
- Идет дождь, - сказала жена. - Дождь...
Тихо, почти равнодушно. Она давно говорила таким тоном. С той минуты на пропахшем мазутом перроне, когда стало ясно - дети не успевают. И даже если они пробились на площадь между вокзалами - никакая сила не пронесет их сквозь клокочущий людской водоворот. Здесь, на узком пространстве между стенами, путями, оцепленными солдатами поездами, метались и метались те, кто не достал билета: когда-то люди, теперь просто - остающиеся. Временами кто-нибудь не то от отчаяния, не то в слепой вере в удачу бросался к поездам: зелено-серым, теплым, несущим в себе движение и надежду... Били автоматные очереди, и толпа на мгновение отступала. Потом по вокзальному радио объявили, что пустят газ, но толпа словно не слышала, не понимала...
Он втащил жену в тамбур, в очередной раз показал проводнице билеты. И они скрылись в келейном уюте четырехместного купе. Два места пустовали, и драгоценные билеты мятыми бумажками валялись на углу откидного столика. А за окном поезда уже бесновались, растирая слезящиеся глаза, оставшиеся. В неизбежные щели подтекал Си-Эн, и они с женой торопливо лили на носовые платки припасенную минералку, прикрывали лицо жалкими самодельными респираторами. А поезд уже тронулся, и последние автоматчики запрыгивали в отведенный им хвостовой вагон.
Толпа затихла, то ли газ подействовал, то ли осознала, что ничего не изменишь. И тогда со свинцово-серого неба повалил крупный снег. Первый августовский снег...
- Ты спишь? - спросила жена. - Будешь чай?
Он кивнул, понимая, что должен взять грязные стаканы, сполоснуть их в туалете, в крошечной треугольной раковине... Пойти к проводнице, наполнить кипятком чайник - если окажется свободный, или стаканы - если будет кипяток. А потом осторожно сыпать заварку в слегка горячую воду и размешивать ее ложечкой, пытаясь придать чаю коричневый оттенок...
Жена молча взяла стаканы и вышла. Поезд шел медленно - наверное, приближался к разъезду... "Ничего, - подумал он и сам испугался мыслей они были холодными и скользкими, как дождевые плети за окном. - Ничего, это последний дождь. За поездом идет Зима. Теперь будет лишь снег".
Где-то в глубине вагона звякнуло разбитое стекло. Захныкал ребенок. Послышался тонкий голос проводницы - она с кем-то ругалась. Несколько раз хлопнуло - то ли стреляли из пистолета, то ли дергали заклинившуюся дверь.
Он осторожно потянул вниз оконную раму. Ворвался воздух - холодный, прощально-влажный. И дождевые капли, быстрые, хлесткие, бьющие в глаза. Он высунул голову, пытаясь разглядеть состав. Но увидел лишь длинный выгнутый сегмент поезда, скользящий по рельсам, убегающий от Зимы. "Почему они не взрывают пути? - подумал он. - Я бы непременно взрывал. Или так хорошо охраняют?" Он втянулся обратно в купе, взял со столика пачку сигарет, закурил. Экономить табак не было смысла - запасался с расчетом на сына. А сын _о_с_т_а_л_с_я_. Опоздал... или не захотел? Он ведь знал истинную цену билетов... Какая разница. У них теперь всего с запасом.
