К Золотой бухте экспедиция вышла к полудню, когда раскаленное крымское солнце повисло в зените белого, будто выгоревшего неба. Дышать стало невозможно, пот лил градом, горячий воздух обдирал горло, и даже лошади, чудо-зверюги, сбавили темп. И тогда Штемпель объявил привал.
Сначала хотели переждать жару наверху обрыва, под соснами – но сосны те, чахлые, скукоженные, опаленные то ли Катаклизмом, то ли безжалостным крымским летом, тени почти не давали, и Пошта предложил спуститься к морю. Отсюда, с высоты красных, пышущих жаром скал, пронзительная синева моря манила прохладой. Бандеролька придирчиво осмотрела белые буруны волн в мощный натовский бинокль на предмет плавников гигантских катранов (вроде нету) и сиреневых медуз-убийц (тоже чисто), после чего Штемпель одобрил идею Пошты.
Спускаться по каменистой тропе, извивающейся между огромных валунов и осыпающейся под ногами мелкой галькой, было нелегко, но лошади справились. Еще бы им не справиться, с восьмью-то ногами и шипастыми подковами на каждой!
Для привала выбрали более-менее ровную площадку, покрытую некрупной галькой, метрах в трех от линии прибоя – и, что особо важно, в тени гигантского ассиметричного валуна, напоминающего кельтский менгир.
«Витя и Ната були зде…» – читалась полустертая надпись на валуне.
– Знаки? – удивилась Бандеролька – стройная и высокая девушка с коротко подстриженными черными волосами. – А почему на суржике?
– Это не знаки, – усмехнулся в усы Штемпель, коренастый крепыш с седым ежиком на голове. – Это старое. Еще до Катаклизма. Туристы развлекались.
– Туристы… – повторил Пошта, спускаясь к воде и присаживаясь на корточки. Он сложил ладони лодочкой, зачерпнул воды и с наслаждением плеснул себе в лицо. Вода, конечно, фонила, но по сравнению с той дозой радиации, что они уже получили за время экспедиции, это было так – пустяки. Не будь Пошта листоношей, подыхать бы ему сейчас от лучевой болезни, выблевывая внутренности. – Туристы, копать-колотить! Были ж времена…
Бандеролька, скинув рюкзак и химзащиту, отважно ступила в море в одном спектровском комбезе.
– Вода теплая, айда купаться! – задорно предложила она.
– Но-но, без глупостей! – одернул ее Штемпель. – Мы сюда не развлекаться пришли. Жару переждем – и дальше в путь. Нам бы до темноты в Бахче-Сарай добраться.
Пошта вернулся к лошадям, обтер их лоснящиеся от пота бока, покормил верного Одина сахарком, и тут над пляжем раздался протяжный вой.
