– Дар, тут двадцать три отрекшихся со старшим жрецом, – подъехавший ко мне Эйнар, поднял забрало, снял с правой руки перчатку и, вытерев со лба пот, указал в сторону трехэтажного здания храма, из которого легионеры буквально выволакивали одетых в грязно-серые рясы людей.
Храм Гелкаса, прямоугольное строение из серого камня фасадом выходил на главную площадь Суоны, и выглядел так же тоскливо, как и все стоящие по периметру площади здания. Четыре из восьми колон портика обвалились, от барельефа на фронтоне, похожего на тот, что украшал здание торговой гильдии в Ниттале, осталась одна голова и часть руки. Камень стен потрескался, окна выбиты, справа и слева от входа обломки разбитых отрекшимися статуй – унылое и грустное зрелище.
Я махнул рукой едущему позади меня Горму, приказывая остановить отряд, спрыгнул с кабана, кинул поводья одному из сопровождавших меня легионеров и, обернувшись к своему полутысячнику, уточнил:
– Потери?
– Потерь нет, – Эйнар следом за мной покинул седло и, держа на поводу своего гнедого, двинулся рядом со мной в сторону пленных. – Ублюдки засели в храме и попытались организовать оборону, – пожал плечами Джейс. – Ну и ребята Рииса, – он кивнул в сторону фонтана, в центре площади, возле которого расположился отряд легионных магов, – здорово подпалили им задницы. Если бы не Ваесса, – вряд ли кого-то удалось бы взять живым. Ты ведь приказал не рисковать.
– А что Ваесса?
– Ты же знаешь эти ее штучки... – хмыкнул Эйнар, – пустила в сторону входа облако серого тумана, их там всех на пару минут и парализовало. Ну я и приказал своим вытаскивать уродов на площадь.
– Кушай яблочки! Они вкусные, – раздалось за моей спиной. Я обернулся и усмехнулся, увидев ожидаемую картину.
Легионер, которому я бросил поводья Мрака, стоял перед ним, держа в обеих руках по здоровенному яблоку, и пытался скормить их кабану. Пока безрезультатно. Не то чтобы этот засранец не любил яблоки. Он просто издевался. Скучно ему видите ли. Стронуть с места его двухтонную тушу без подношения, кроме меня могли только Сальта, Реена, Хадежа и Тилька, которых сейчас на площади не было. Поэтому сейчас он постоит, поломается немного, потом сожрет десяток яблок и, делая огромное одолжение, позволит себя повести следом за хозяином. Сказать по правде, я, иной раз, специально покидал седло заранее, предоставляя своему кабану возможность развлечься. Все уже привыкли. Навязанные мне Гормом телохранители таскали в инвентаре ассортимент фруктовой палатки, Мрак капризничал, ребята забавлялись, мне было смешно, и все были довольны. Что ни говори, а кабана в легионе считали чуть ли не священным животным и он этим, без зазрения совести, пользовался.
