Обычно, попав в книжный магазин, я выхожу оттуда не скоро. Теперь не советские времена, когда полки были заставлены собраниями сочинений основоположников марксизма-ленинизма, мемуарами дряхлого генсека или, в лучшем случае, книжками в мягких обложках из серии «библиотека школьника». Достать подписку на тома русских классиков тогда считалось счастьем, а уж получить в собственность книгу зарубежного – вообще фантастикой. Существовало Всесоюзное общество книголюбов и его отделения на предприятиях, это чуть-чуть исправляло ситуацию – правда, в нагрузку к стоящей книге всегда навязывалась какая-нибудь ерунда. Потом придумали давать талоны на популярные книги за макулатуру, и все кинулись ее сдавать – в результате практически в любой квартире появилась полка с одинаковыми корешками: Александр Дюма, Рафаэль Сабатини, Джек Лондон, Теодор Драйзер, Морис Дрюон… Когда все в стране перевернулось, избавившиеся от цензуры и мелочной опеки издательства принялись наверстывать упущенное, и население самой читающей страны в мире тоже. Поначалу в книжных магазинах толпился народ, книги раскупались, по привычке новинки горячо обсуждали на работе…
Сейчас не так. Публика переключилась на легкое необременительное чтиво – детективы, любовные истории, фэнтези. В магазине народа немного, а разнообразие на полках такое, что не знаешь, на чем глаз остановить.
Около часа я бродила среди стеллажей, выбрала две книжки. До закрытия оставалось минут пятнадцать, когда я, рассеянно просматривая корешки, подошла к полке с детективами. Как всегда, при виде собственных творений у меня сердце ворохнулось. Три из восьми написанных. Значит, раскупают… А вот Устинова. Взяв в руки новую книжку любимой писательницы, перелистала. Конечно, я прочитаю ее завтра же, а может и сегодня ночью, но удержаться трудно, взгляд зацепился за какую-то строчку…
С другой стороны к невысокому стеллажу подошел мужчина, я мельком глянула на него и опять уткнулась в книгу, слегка отвернувшись. Но незнакомец обошел стеллаж и встал прямо передо мной. Пришлось поднять глаза. Он улыбнулся и произнес дурацкую фразу:
– Хочешь, угадаю, как тебя зовут?
Перед мысленным взором как по мановению волшебной палочки возник только что побритый рекламный красавец, на все лады задающий этот вопрос самому себе перед зеркалом. Вот оно, магическое действие телевизионной рекламы, забивающих наши головы всякой чепухой.
Псих какой-то, подумала я про незнакомца и, едва подавив желание покрутить пальцем у виска, захлопнула книгу и двинулась к кассе.
– Лера! – понеслось мне вслед.
