– Привет, Шпрот.
Я похлопал его по плечу. Когда Шпрот оглянулся, улыбка медленно сошла с его лица, а в глазах отразилась целая гамма чувств: узнавание, удивление и страх, по очереди. Он никогда, со времен нашего знакомства, не умел скрывать эмоции.
– Раймонд? Вы?!
– Мне нужна твоя помощь. – Я взял Шпрота за локоть, чтобы он случайно не затерялся в толпе демонстрантов.
– Да, конечно, – засуетился Шпрот. – Если чего смогу.
– Сможешь, я в тебя верю. Покажи ладонь.
Он поднял дрожащую руку – пальцы светились зеленой краской, невидимой обычному человеку.
– Ясно, – хмыкнул я. – Ты всё тот же стукач.
Вокруг нас бурлила первомайская толпа, текла по главной улице на площадь с памятником, устремляющим к городу руку. На центральной трибуне восседала городская власть.
«Да здравствует Коммунистическая партия, ура!»
«Ура!» – катилась над головами звуковая волна.
– Ура! – крикнул Шпрот, пытаясь вырваться.
– Не дури, – сказал я. – Ты всё там же живешь, на Пушкинской?
– Да.
– Сам?
– Э… Ну да.
– Идем.
Я потащил его сквозь толпу.
– Василий, ты куда? – попыталась остановить нас дородная дама в твидовом пальто и с красным значком на груди.
– Я тут… с товарищем.
– Он со мной, – сказал я тоном, не терпящим возражений.
Дама поглядела на мой череп со страшным багровым шрамом, видневшимся сквозь ежик волос, и спорить не стала.
Вынырнув из людского потока, мы вошли в старый парк. Сколько себя помню, он так и назывался в простонародье «старым». Новый – это большой, имени Фрунзе, что у набережной. Там бьют фонтаны и поднимается колесо обозрения. А здесь, на старом еще с моего детства остались заржавевшие качели – «крутилки», на скамейках днем сидят молодые мамаши с колясками, а по вечерам, пряча бутылку, соображают «на троих» местные забулдыги. Мы уходим, возвращаемся, но ничего не меняется, лишь неожиданно для меня городская служба озеленения посадила несколько магнолий. Они прижились и расцвели как раз на холод Первомая. Голые ветки, первые озябшие пчелы и большие белые цветы.
– Направо? – спросил я.
– Да… начальник, – ответил Шпрот.
– Не называй меня так. – Я больше не держал его за локоть, но Шпрот и не пытался сбежать.
Да и куда он от меня денется?
– Это твой дом? – кивнул я в сторону облупленной кирпичной трехэтажки.
– Да, – кивнул Шпрот.
Мы поднялись на третий этаж.
– Иди, – втолкнул я Шпрота в его квартиру.
Ваське Соколову по прозвищу Шпрот повезло – он жил не в коммуналке, а в однокомнатной квартире с кухней, как король. Один из лучших бывших моих сексотов – талант стукача был у него в крови.
– Так что вам надо? – спросил он шепотом в коридоре.
