| Erich Maria Remarque | Эрих Мария Ремарк |
| Time to live and time to die | Время жить и время умирать |
| CHAPTER I | 1 |
| DEATH smelled different in Russia than in Africa. | Смерть пахла в России иначе, чем в Африке. |
| In Africa, under heavy English fire, the corpses between the lines had often lain unburied for a long time, too; but the sun had worked fast. | В Африке, под непрерывным огнем англичан, трупам тоже случалось подолгу лежать на "ничейной земле" непогребенными; но солнце работало быстро. |
| At night the smell had come over with the wind, sweet, stifling and heavy-gas had filled the dead and they had risen like ghosts in the light of the alien stars as though they were fighting one last battle, silent, hopeless, and each for himself alone-but by the next day they had already begun to shrink, to nestle against the earth with infinite weariness as if trying to crawl into it-and if later they could be brought back some were light and dried out and the ones that were found weeks after were hardly more than skeletons that rattled loosely in uniforms suddenly far too big for them. | Ночами ветер доносил приторный, удушливый и тяжелый запах, - мертвецов раздувало от газов; подобно призракам, поднимались они при свете чужих звезд, будто снова хотели идти в бой, молча, без надежды, каждый в одиночку; но уже наутро они съеживались, приникали к земле, бесконечно усталые, словно стараясь уползти в нее - и когда их потом находили, многие были уже совсем легкими и усохшими, а от иных через месяц-другой оставались почти одни скелеты, громыхавшие костями в своих непомерно просторных мундирах. |
| It was a dry death, in sand, sun and wind. | Эта смерть была сухая, в песке, под солнцем и ветром. |
| In Russia it was a greasy, stinking death. | В России же смерть была липкая и зловонная. |
| It had been raining for days. | Дождь шел уже несколько дней. |
| The snow was melting. | Снег таял. |
| A month earlier it had been three yards deeper. | А всего лишь месяц назад сугробы были выше человеческого роста. |
| The ruined village, which at first had seemed to be nothing but charred roofs, had silently, night by night, risen higher out of the sinking snow. | Разрушенная деревня, казалось, состоявшая из одних обуглившихся крыш, с каждой ночью бесшумно вырастала по мере того, как оседал снег. |
| Window frames had crept into sight; a few nights later the archways of doors; then stairways that led down into the dirty whiteness. | Первыми выглянули наличники окон; несколько ночей спустя - дверные косяки; потом ступеньки крылечек, которые вели прямо в грязно-белое месиво. |
