Время, когда умирают и рождаются легенды (8).
Может ли машина испытывать боль?
«Конечно же нет!» - ответит большинство здравомыслящих разумных. И они будут, в общем-то, правы. Холодный металл не испытывает боли, страха или усталости. Все это — прерогатива живых существ. Естественная реакция организма на внешние и внутренние раздражители… Конечно, куклам и киборгам оставляют имитации болевых и многих других ощущений — без них теряется сам смысл существования этих квази- и полуорганических существ. Они должны испытывать весь набор чувств и эмоций, чтобы заключенная в них душа ощущала себя «живой». Однако в летящем высоко в небе алом мобильном доспехе даже близко не было ничего похожего на органику. Тем не менее, заключенной в нем душе казалось, что каждый атом этого металлического гиганта пылал нестерпимой болью, сжигающей саму его суть. Пируэт в разреженном воздухе. Уход от залпа слабеньких излучателей одного из десантных ботов. Удар плазменным мечом по вражескому доспеху. Выпущенный в борт спускаемой капсулы снаряд плазмера. Резкий рывок в сторону от мелькнувшего рядом белоснежного луча раскаленного воздуха, оставшегося после прохода снаряда тунельника через атмосферный газ. Попавший в бок плазменный заряд, так и не сумевший продавить усиленный божественной маной щит. Перезарядка. Пируэт… Атака… Уклонение… Перезарядка… Электронный мозг цифровой души работал без единой погрешности. Миллионы операций и расчетов в секунду, подавляющий технологический разрыв и напитывающая крылья божественная мана — все это, помноженное на личный талант и огромный боевой опыт пилота, позволяло ему на несколько порядков превосходить своих противников… Но в душе пилота не было ярости или азарта боя. Как не было спокойствия профессионала или радости фанатика. Там была лишь боль, постепенно уступающая место холодной пустоте. Душа Рани Льюиса стремительно умирала.
«Одно крыло никогда не поднимет птицу в небо…» - любили говорить в некоторых мирах. И Орден Стальных Крыльев слишком часто наглядно демонстрировал подтверждение этой поговорки… - Слушай, Рани… - Ммм? - По статистике живые пилоты умирают чаще. - Ой, Ири, не начинай… - И все же! Говорят, Аквотис часто возвращает души умерших пилотов… Но не всегда. Мне вот интересно, если меня сожгут, а бог откажется возвращать мою душу… Что ты будешь делать, Рани? - Как это «что»? Устрою кастинг на роль моего второго пилота! Вон, стоит только заикнуться, и тут такая толпа выстроится — выбирай фигурку и темперамент на любой вку… АЙ! - Дурак… У них часто случались такие разговоры. Боевые пилоты москитного флота, будь то простые смертные, одаренные асы или виртуозные Крылья, всегда несли самый большой процент потерь в глобальных сражениях. Молодые курсанты часто верили в свою неуязвимость. До первого боевого вылета. До того самого момента, когда на их глазах сгорала идущая рядом машина товарища, а собственный аппарат получал снаряд в бок… Рани разуверился в своей исключительности и неуязвимости очень давно. Еще в бытность пустоголовым новичком, летавшим на стареньком перехватчике. В тот день, когда он болтался среди пустоты в оплавленном куске того, что пираты оставили от его пустотника после короткого встречного боя. Когда молча смотрел в холодную тьму Пустоты, от которой его отделял лишь тонкий пилотский скафандр, пробитый и спешно запененный в трех местах. Именно тогда, ощущая как из раны на боку вместе с кровью вытекает его жизнь, тогда еще юный и полный оптимизма сильф впервые понял…
