Ей что-то снилось. Проснувшись, она пыталась вспомнить, что именно, но так и не сумела. Зыбкие, туманные образы кружились в голове, как пестрые летние бабочки, задевали ее своими тонкими крылышками, щекотали, будоражили что-то в воображении. Она чувствовала, что это важно и должно помочь чему-то – чему? – поэтому так и эдак старалась уговорить свою память раскрыть тайну, но ничего не добилась.
Только много позже она вспомнила свой сон. Испугалась, заплакала, хотя плакать было уже поздно. Для всего существует свой срок – и для слез в том числе. К тому времени он давно прошел…
Ее разбудил стук в дверь. Муж спал крепче, поэтому ничего не слышал. Сперва она подумала, что ей показалось, приснилось – что же это был за сон? Должно быть, так и есть: кто станет беспокоить добрых людей во втором часу ночи?
Но стук повторился – теперь он был громче и отчетливее. Она хотела разбудить мужа, но он проснулся сам.
– Кто там колотится? – охрипшим ото сна голосом спросил он.
Вопрос не требовал ответа. Муж спустил ноги с кровати, потянулся за одеждой. Она хотела последовать его примеру, но он не позволил:
– Оставайся тут. Схожу, посмотрю.
Она промолчала. Конечно, надо сходить, что тут говорить?
В дверь снова постучали.
– Иду, иду! – раздраженно крикнул муж, спускаясь по лестнице. Спальня располагалась на втором этаже, и, кроме них, в доме больше никого не было.
Свекровь умерла две недели назад, и она иногда думала (хотя и старалась гнать от себя грешные, нехорошие мысли), что все сложилось как нельзя лучше.
Умри свекровь раньше, пришлось бы отложить свадьбу из-за похорон и траура. А если бы зажилась подольше, то их семейная жизнь вряд ли стала бы безоблачной и мирной: очень уж суровой, требовательной была старуха.
К тому же невестка не пришлась ей по душе, вот она и цеплялась постоянно, придиралась к каждой мелочи. Чуть что не по ее воле – сверлила глазами, выговаривала, не подбирая слов помягче, отчитывала молодую жену сына, как будто та совершила тяжкую провинность.
Наверное, свекрови не нравилось, что она не местная: небось присмотрела для единственного сына другую невесту. Только ничего у нее все равно не вышло бы. Они с мужем (тогда еще будущим) сразу, как увидели друг друга, поняли: вот моя судьба! Против этого не пойдешь, даже если тебе шестьдесят пять, ты сухая, как палка, злая, как оса, и привыкла всеми командовать.
Молодожены занимали угловую комнату с двумя окнами, самую большую во всем доме. Спальня свекрови (пока там все оставалось так, как при ее жизни, все вещи на своих местах) находилась дальше по коридору, ближе к лестнице. А между ними была пустая комната, которой со временем предстояло стать детской. Конечно же, оба хотели детей: сначала – мальчика, после – девочку. Хотя тут уж как бог даст: они будут рады и дочерям, и сыновьям.
