Мир, в котором меня не было

247г. - эпохи Ириады.

798г. - по старому летоисчислению .

Инквизитор

Полночь.

БОМ!

Раз…

Часы в центре города отбивают двенадцать. Звезды заполняют почерневшее небо в ожидании чего-то зловещего.

БОМ!

Два…

Мужчина отрывает взгляд серых глаз от ночного города. Ему потребовалось почти целое столетие, чтобы завоевать его. Обитель Солнца и Академия магических искусств пали последними. Их адепты были сильны, сражались храбро и отчаянно, но когда из мира исчезла магия Света, у них не осталось ни шанса.

БОМ!

Три…

Он не стал избавляться от Академии совсем. Дал ей другое название, изменил дисциплины, создал новые факультеты, внедрил свою идеологию. Ту, что будет полезна новой Империи. Империи, где отныне правят демоны. Где истинные маги не имеют  доступа к настоящей власти, а всего лишь болтаются на вторых ролях, держа в руках иллюзию свободы. Где рабочий класс вынужден платить огромные деньги, чтобы прикоснуться к крохам магии, ибо лишены они  прямого доступа к источникам силы. Где не помнят люди, что когда-то, много лет назад, магия была доступна каждому.

БОМ!

Четыре…

Внимание демона привлекла картина. C четвертым ударом часов она замерцала, отражая серебристый свет луны. Он нашел ее совершенно случайно. Увидел в одном из музеев, прежде чем тот обратился в пыль. Раньше древняя живопись его не особо привлекала, как и другие атрибуты роскоши. Но эта картина  чем-то заинтересовала. Возможно дело в том, что ее нарисовал один из самых эксцентричных художников доимперских времен, а возможно, в его музе, изображенной на холсте.

БОМ!

Пять…

Темноволосая девушка сидела на склоне холма. Загадочная полуулыбка блуждала на ее лице, взгляд устремлен в безоблачное, синее небо. На горизонте загорались первые звезды, а луна тусклым ликом, освещала хрупкую фигуру, оставляя опасный отблеск в полуночно-сапфировых глазах. Девушка был не здесь. Она затерялась в бескрайних просторах иллюзорного мира, доступного только ей.

Картина была нарисована с той аккуратностью и нежностью, на которую способен только любящий отец. Восхищение и тоска, пронизывали каждый плавный мазок кисти, каждый оттенок хранил в себе дуализм восприятия, его печальную красоту.  Это странное сочетание завораживало, как и прочность заклинания, впитавшегося в картину и не позволяющего развалиться на части, иссохнуть и опасть краске, развалиться позолоченной  раме. Конечно, за полторы тысячи лет - примерно такой возраст выставили эксперты - ее не раз реставрировали, но все же, устойчивость магических нитей поражала.

БОМ!

Шесть…

Однажды он нашел это место. Высчитал по звездам, по положению луны, по линии горизонта. Скалистый берег, возвышающийся над морем,  крик чаек, прохладный северный ветер.  Когда-то здесь был маленький рыбацкий городок. Еще раньше, до возникновения человеческой Империи, когда эта часть суши и моря, принадлежали вольному королевству, сюда стекались юные художники, певцы, поэты, в поисках вдохновения. Где-то даже сохранились остатки  разрушенного амфитеатра.