Александр ЩЕГОЛЕВ
РАБ
(Предостережение)
МИР
Этим словом он назвал то, от чего отказался навеки.
Мир встретил его ослепительным светом. Свет ворвался в распахнутые зрачки, мгновенно сломив нетерпеливое желание увидеть. Он оперся о стену, полуослепший, постоял так, привыкая, осторожно разжал стиснутые веки. Лестница.... Он оглянулся. С нежностью прочитал наклейку на черном дермантине: "Келья отшельника". Затем привычно вскинул рюкзачок на плечи и резво побежал вниз по ступенькам, соображая по пути, как отсюда добраться до дома. И только преодолев один лестничный пролет, остановился.
Он замер, утратив чувство реальности. Дверь, позволившая давным-давно войти в Келью, располагалась на площадке первого этажа! Или воспоминания лгали? Что-то жутко знакомое чудилось в этих ступенях, в этих обшарпанных подоконниках, в дворике, наконец, видневшемся сквозь окна! Он перегнулся через перила и внимательно посмотрел вниз. Этаж, второй, третий... Все точно. Это его лестница. Лестница его дома. А площадка, с которой он только что спустился... Там находится его квартира! Ну да! Прямо напротив выхода из Кельи!
На слабеющих ногах человек поднялся обратно.
В том месте, где пару минут назад он выскользнул из плена, была глухая, не знавшая ремонта стена старого дома. Ни малейших следов двери. Правильно: здесь и не могло быть никаких дверей, потому что за стеной этой шумела улица. Узник подошел, ощущая робость. Нет - благоговение. Погладил рукой шершавую поверхность, прошептал: "Спасибо...", прижавшись щекой к серой штукатурке. Потом повернулся на 180 градусов и посмотрел на дверь собственной квартиры. Что за ней?
Сейчас было лето - судя по пейзажу за окном лестничной клетки. Но какое именно лето? То самое, в которое он обрел Келью, или же какое-то другое? Сколько прошло времени - дней, лет, веков? Боязно... Впрочем, пути назад не было. Он добровольно покинул убежище, поняв свое предназначение, и пусть сомнения останутся по ту сторону сомкнувшихся стен!
Человек нашел в кармане связку ключей.
Квартиру ему сделали родители. Конечно, любопытно было бы узнать, каким образом, но факт этот столь зауряден, что тратить буквы жалко. Он никогда не интересовался подробностями - просто принял подарок, поднесенный ему в честь получения аттестата зрелости, и начал строить жизненный путь самостоятельно. Квартира была однокомнатной, без телефона, на последнем этаже, но зато он жил в ней один.
Мама... - подумал человек, и слабый укол стыда стал ему наградой. Ни разу в Келье он не вспоминал о ней. Ни разу... Надо будет позвонить, да-да, обязательно.
