Груда досок надёжно скрывала меня от бродячих. Не знаю почему, но они потеряли мой след и убрались восвояси.
Плечо жутко саднило. Оно и неудивительно, я рухнул в подвальное помещение… Или полуподвальное?
«Какая разница? Надо выбираться».
Стараясь как можно меньше шуметь, дабы эти твари вновь меня не услышали, выбрался из-под завала.
«Какая удача», — подумал, увидев перед собой лестницу, ведущую наверх.
Стоило бы достать пистолет, ведь за дверью на жилой этаж (хотя какой жилой? Люди здесь уже давно не живут) могли скрываться они… Кто?
«Что значит кто? Мертвяки!»
Я ругался сам с собой. Видимо, из-за падения в голове ещё не всё улеглось.
«Так, так, одна, две… Зачем я считаю ступени?»
Поднявшись наверх, прислушался. За дверью было тихо, хотя это вовсе не означало, что там никого нет. Бродячие могли долго оставаться неподвижными, в ожидании… кого-нибудь.
Приоткрыл дверцу и посмотрел в щель.
«Кажется, никого».
Пробрался туда, огляделся. Действительно, зомби не было.
Мне следовало как можно быстрее попасть к своим. Их машины были недалеко.
Пройдя по узкому коридору, вышел в зал. Именно там я убегал от бродячих и там провалился под прогнившими досками. Большая дыра зияла в захламлённой комнате, придавая ей ещё более жуткий вид.
«Хорошо, хоть цел остался».
Поблизости опять же никого не было, и это казалось странным. Обычно бродячие не оставляют свою жертву, а следуют за ней по пятам, пока окончательно не потеряют (эти зомби оказались слишком медленные).
Осторожно высунулся на улицу.
«И тут пусто. Пусто от слова пустыня…»
Мои друзья должны быть где-то рядом. Я это знал и чувствовал.
На меня накатилась волна усталости, такой, которую ещё не чувствовал.
«Вот оно».
Мне часто говорили, что из-за вечных недосыпов и нервного напряжения скоро сломаюсь. Переутомление неизбежно. Но не думал, что это случится вот так, внезапно и в самый неподходящий момент.
Я был вынужден идти на дополнительные смены и ночные дежурства. Ввязываться в опасные вылазки за город. Всё это для моей сестры. Для Мисти. Маленькой девочки (хотя она утверждала обратное). Она больна, а лекарства, которые ей давали бесплатно, практически не помогали. Мисти постоянно твердила, что справится сама, что в свои девятнадцать может постоять за себя.
«Чушь».
Я мотнул головой, словно лошадь, и слюна полетела в стороны.
«Она не может. Это я могу, а она нет…»
В голове появился неприятный гул. А плечо пронзила острая боль, от которой потемнело в глазах.
Опустился на колени, жмурясь и морщась. Запрокинув руки, нашарил больное место. Как я смог понять, там была рваная рана, из которой что-то торчало. Ухватившись непослушными пальцами, потянул на себя.
