Конец отпуска я провел в деревне, у дальних родственников, которых не видел лет сто. Настал день, когда нужно было выбираться в столицу, где назавтра меня ожидал привычный многочасовой авиарейс на северо-восток страны, домой. Давно заметил, что если дело касается обратной дороги, то уже в аэропортах чувствую себя почти дома — именно в залах ожидания начинаю отходить от перипетий отпуска, который каждый год полощет горемыку-северянина по всей стране, а бывает и за ее пределами: родственники, море, личные дела и тому подобное. Как говорится, возможны варианты, но результат примерно один и тот же: к концу маршрута — выжатый лимон, с нелогичной, казалось бы, радостью: «Ура! — кончился отпуск!» Не все жители Большой Земли могут поверить в подобную извращенную радость, но это так.
Для того чтобы попасть в столицу из этих чертовых куличек, на которых угораздило родиться моим родственникам, мне нужно было пешком добраться до трассы; оттуда, надежнее всего — попуткой, до районного центра, от которого рукой подать до железнодорожного вокзала. И через несколько часов я в столице. В общем-то, не самый худший вариант для наших просторов. Может быть, зря я про чертовы кулички: уж если упоминать подобные мистические понятия, то уместнее относительно тех пунктов, куда я направляюсь и где постоянно проживаю.
…На трассе голосовал долго и безуспешно. Проходящие рейсовые автобусы полными проносились мимо, частники не удостаивали меня даже взглядом. Рядом со мной, на обочине, под сенью разлапистого клена, умещаясь на одном корявом длинном бревне, сидело и скучало несколько старушек. Перед этими деревенскими бизнесвуменами на ящиках и чурбаках, теснились ведерки с овощами и фруктами, банки с медом и вареньем, бутылки с различными «колами», блоки сигарет.
Настроение начинало портиться, я стал чаще посматривать на часы, ходить взад-вперед, вдоль этого придорожного базарчика, видимо, определенным образом, развлекая старушек, давая им пищу для свежих размышлений и шушуканья. Заметно было, что их внимание привлекал не столько я, сколько мой чемоданчик, купленный в прошлом году в Турции, который, наверное, сейчас придавал моей персоне респектабельный вид. Одна из старушек, наконец, сказала громко, обращаясь ко мне:
— Деревня наша уже годков сорок как бесперспективная, ага. Даже остановок нет, автобусы идут, — как будто и нет ничего, а нам, если чего, — ехай как хочешь. А ты, сынок, либо под дачу участок ищешь? Вид у тебя справный, ты случаем не депутат? Сказал бы за нас слово там. Сейчас многие зачали развалюхи наши под дачи раскупать. И то! Может, остановка появится!.. И дорогу бы нам, в деревню, смостили бы, а то, как дождь…
