Выстрел в Метехи. Повесть о Ладо Кецховели

„Итак, борьба! Борьба!.. И если я паду в этой борьбе, не печалься; всякое дело, а тем более свобода требует жертв".

(Из письма Ладо Кецховели брату Сандро, 26 июля 1903 г.)

Ладо возвращался на Кавказ. Омнибус остановился на размытой ливнем дороге. Пришлось стоять, пока из ближайшей деревни не пригнали быков. Возле Коби, перед подъемом на Крестовый перевал, омнибус задержали казаки. Урядник сказал, что омнибус пойдет дальше, как только прогонят арестованных. Из-за деревни вывели толпу осетин и чеченцев, связанных за руки по трое, по четверо. Позади везли на арбе мертвых. Конные казаки подгоняли арестованных нагайками. По обочинам, с детьми на руках бежали грузинки-горянки, проклиная предков и потомков осетин, чеченцев и всех других нехристей.

Старик, стоявший у омнибуса, объяснил, что казаки ведут участников набега.

— Князья Чопикашвили наняли наших в чабаны, гнать овец на зимние пастбища, и там вторглись в чеченские земли, а чеченцы сговорились с осетинами, задумали отомстить нам.

— Куда их ведут? — спросил Ладо.

— Хотели в Тифлис, а теперь распоряжение пришло — во Владикавказ,

Седобородое лицо старика казалось знакомым. Не у него ли Ладо ночевал два года назад, когда бежал из Тифлиса в Баку, а из Баку перебирался во Владикавказ? Боясь, что станут осматривать омнибусы и кареты, он раздобыл крестьянскую одежду и пошел по Военно-Грузинской дороге пешком, останавливаясь в саклях мохевцев, осетин и чеченцев. Повсюду, не спрашивая, кто он, ему давали ночлег и выкладывали на стол гостевой запас, который имеется даже в самом бедном доме для нежданного пришельца, щедро поили пивом. Чтобы сварить пиво, горцу нужно вырастить ячмень, а ячмень выращивают, повисая на веревке, разрыхляя скудную землю крутого обрыва мотыгой, заталкивая каждое зернышко в почву пальцем. Может быть, горцы потому и отличаются достоинством, честностью и прямотой, что вся их жизнь проходит под тенью смерти. Разрыхляя почву для посева, того и гляди сорвешься, упадешь в пропасть. И не забывай поглядывать по сторонам — если появится враг, успей доползти до ружья. А враг — такой же горец, только он говорит на другом наречии, молится Аллаху, призывает на помощь в горе своем Мухаммеда, читает салят аль-хаджа, молитву об исполнении желания, а ты молишься Богу и, прося защиты у святого Георгия, зажигаешь свечу перед иконой. Лучшее поле, лучшее пастбище и у тебя, и у врага твоего отбирают князья, но свой единоверец-князь кажется тебе ближе врага-бедняка, и вы враждуете, называя человека другой народности бранным презрительным словом, все стычки свои разрешаете пулей и кинжалом, а потом и тебя, и твоего врага казаки избивают нагайками, и чиновники, говорящие на непонятном языке, называют вас разбойниками, судят и отправляют на каторгу.