Глава 1
Проклятье лорда Честерфилда
Великобритания. Лондон.
1912 год.
Инспектор Тобинс слыл тем человеком, что мог пройти Лондон от Кенсингтона до Сити и не намочить подошвы ботинок, однако в Хайгейте он был гостем не частым. Интерес его как правило распростнялся на бедные кварталы и доки, те места, где криминальная напряженность и контингент подкидывали работу Скотланд Ярду.
Утром, когда Тобинс пришел в кабинет, снял намокшее кепи, скинул с плеч накидку, и только приготовился к изучению дел, как на столе зазвонил телефон. Звонки в такое время были самыми плохими, неприятными и чреватыми массой неудобств, так что инспектор даже прикинул в уме, что может произойти, если он вдруг вспомнит, что у него появились срочные дела, ну скажем в Шордиче, и покинет кабинет.
Телефон продолжал звонить, и было совершенно ясно, кто на том конце провода.
— Тобинс у аппарата. — Инспектор поднес телефонную трубку к уху, и с неудовольствием услышал голос Пиля.
— Зайди ко мне, Джек. Есть дело.
Пиль был хмур и неразговорчив, под стать серому лондонскому небу. Широкий письменный стол руководителя службы был девственно чист, и вместо обычных папок с делами, на дубовой столешнице обосновалась коробка с дорогими сигарами, два пустых бокала и початая бутылка бренди. Два кресла для посетителей, развернутые спинками к входу, загораживали окно и часть камина, пышущего жаром поленьев, одно из них было кем-то занято. При появлении Тобинса, человек из кресла поднялся и с интересом взглянул на инспектора.
— Не производит он впечатления. — Произнес человек, растягивая слова так, будто английский для него не был родным языком. Породистое лицо, светлые волосы, добротный шерстяной костюм, широкий галстук с толстым узлом, на руке сверкнул дорогой перстень с таким огромным камнем, что он мог стоить годового жалования инспектора, и еще осталось бы на бутылку хорошего скотча.
Пиль обернулся, покачал головой. Откинул полу пиджака и вытащил из кармана жилета крохотную гильотину для сигар. Выудив из коробки одну, глава Скотланд-Ярда отрезал ее конец, ухватил крепкими желтыми зубами, подцепил щипцами уголек из камина и закурил. Кабинет мгновенно заволокло ароматным табачным дымом.
— Не ваше дело, Шеленберг, обсуждать моих людей. — Сказано это было почти грубо. Пиль, похоже, не жаловал гостя, и тот отлично об этом знал. — Я только делаю одолжение лорду Честерфилду, не более. Это один из лучших моих инспекторов. Излагайте свое дело и побыстрее. Лондонская преступность не берет выходных.
Шеленберг пожал плечами и произнес.
