Древняя Греция. Пелопоннес…
Лес, лес, лес – густой, хвойный, вкуснопахнущий. Лев бежал по нему, радостно дергая хвостом, рычал, вопил, гонял юных нежных кроликов, хватал еловые ветки, мял их лапами…
– Привет, котяра, – раздалось будто из ниоткуда.
Лев отпустил уже пойманного кролика, нахмурился и… проснулся.
Покрывало сбилось под ним в упругий плотный ком, правое плечо болело, лицо помялось о постель, а глаза все никак не хотели открываться.
– Привет, говорю, – снова сказал некто приятным женским голосом.
Лев с недовольным ворчанием поднял голову и осмотрелся.
Утреннее солнце разлеталось по спальне шаловливыми белыми зайчиками. Ветер с залива перекатывал по полу клочки золотистой шерсти и шевелил тонкие занавески. На столике неподалеку обнаружился кувшин с вином, а рядом – стройная незнакомка с красивыми темными глазами, темными же волосами и гордой осанкой. В просторном зеленом плаще.
Лев оживился и замурлыкал:
– Приве-э-этствую тебя, ладушка. Прости, я сегодня немного обнажен. Хотя… не думаю, что это помешает нашей беседе.
Накануне он полночи шатался по диким пляжам Пелопоннеса в виде огромного пьяного льва, но уснуть и проснуться соизволил уже человеком – таким же массивным, как его зверь, и, конечно же, голым. Похмелье жужжало в голове, но нюх работал идеально – от незнакомки пахло снегом, еловой веточкой, пеплом и кровью. Человеческой и другой – темной, колдовской. Очень привлекательной.
Чтобы не светить перед гостьей задом, Лев перевернулся на бок и очаровательно улыбнулся, мысленно спрашивая: «А вот так я и вовсе сногсшибателен, правда?»
– Правда, – усмехнулась незнакомка, легко считав его мысли. – Сногсшибателен. Твой кошачий дух едва не сшиб меня с ног еще на пристани. Ты здесь каждое дерево пометил, котяра?
– Естественно, – ухмыльнулся Лев и зарокотал. – Какие вы, кровопийцы, чувствительные, я уж и подзабыл – сто лет никого из ваших не видел. Каким ветром тебя занесло в теплые края? Северяне оказались пресноваты? Решила попробовать местных, госпожа Комарик? Ионийцы, дорийцы, эолийцы или ахейцы? С кого начнешь?
– Морриган. Или просто Морри, – представилась гостья и сыто прищурилась. – Уже попробовала, котик. Уже начала. С тебя.
Лев растерянно моргнул, покосился на саднящее правое плечо, обнаружил на нем аккуратный след от укуса и возмущенно вытаращился на Морриган.
– Ты о-о-очень вкусный, – подтвердила она его догадку. – Такой соле-о-оненький.
Лев подскочил на постели и с ревом метнулся к обидчице:
– Р-р-разорву-у-у!
Вдоль хребта у него в мгновение встопорщилась густая золотистая грива, глаза пожелтели, руки вытянулись когтистыми лапами и у Морри перед лицом щелкнули уже не человеческие, а огромные львиные челюсти, но она легко увернулась, стегнув оборотня шелковым подолом, исчезла, а затем вновь появилась у него за спиной, с препротивным хихиканьем:
