Читаю сообщение с телефона подруги. И все хорошее настроение вдребезги. Как она могла? Зачем? Я ведь не просила ни о чем.
Сжимаю до боли губы, но сердце уже на куски. Обманули. Предатели. Ведь знала, что мы разные.
Никогда не буду как они. Подло издеваться. Потом пить шампанское и праздновать победу. Кто-то победил. Кто-то проиграл. Но относительно меня все повеселились.
Вытираю слезы и набираю сообщение.
"Передай ему, что он бы получил Оскара за такую игру."
Бросаю ее телефон на кровать и скидываю чужую одежду. Как надоело все это. Быть тем, кем ты не являешься.
Шум воды в душе стихает и я скорее натягиваю свои джинсы за полторы тысячи и толстовку. Запихиваю ноги в кроссовки и, не зашнуровываясь, выбегаю из квартиры. В которую никогда в жизни не вернусь.
Скорее покончить с этим. Разорвать все отношения и общение. Забыть. Их. И его. Что врезался глубоко и точно не исчезнет теперь бесследно.
Даже подруга, которой верила, на стороне зла. Конечно. Ведь, они все одного поля ягоды, я как заморский банан влезла не туда.
Буржуазия хренова.
Завернув за угол дома, останавливаюсь переводя дыхание. Жадно хватаю прохладный воздух и оглядываюсь. Наивно думая, что кто-то за мной побежит и будет просить прощение. Сердце барабанит, захлебываясь со мной. Никому не нужна.
Несмотря на ночь, улица гудит. А до меня нет никому дела. Глаза режет от слез обиды, что хочется выплакать. Как же хреново. Видеть никого не хочу. Слышать никого не хочу. Жить не хочу.
Когда-то это пройдет. Может быть.
Завязываю шнурки и стягиваю волосы в хвост. В кармане играет мелодия телефона. А я говорить ни с кем не хочу. Особенно с тем, кто улыбается мне с экрана. Иуда. А я поверила, что он изменился.
Сбрасываю вызов и набираю сообщение другому человеку.
"Пап, я люблю тебя "
Теперь звонить Лера. Что она скажет? Что я все неправильно поняла?
Я все правильно поняла. И слушать оправдания не хочу. Поэтому выключаю телефон.
Снимаю в ближайшем банкомате наличные деньги. Покупаю бутылку вина и спички. Спускаюсь в метро. Все на автомате.
И еду на кладбище. Пусть теперь посмеются.
Еще раз оглядываю станцию техобслуживания в Одинцово, куда, скрипя одним колесом, пришлось заехать на своем “властелине колец”. И строение своими железными дверями серого цвета очень уж напоминает место, из которого обычно выходят в однотонной казенной одежде с сумкой на плече.
- Надо было вызвать эвакуатор.
С укором говорит внутренний голос, когда машина скрывается за вратами “Мордора”.
