Людмила Богданова
Я ожил - и вот се мертв
... Но каждый, кто на свете жил, любимых убивал. Один - предательством, другой - отравою похвал. Трус - поцелуем, тот, кто смел кинжалом наповал. О.Уайльд. Баллада Рэдингской тюрьмы.
Гонцы. Юлиана Сиберг. Оттенки ноября. Князь набросил на женщину все шкуры, которые нашлись в комнате, и отвернулся к огню. Кубок так накалился, что даже через кожу перчаток обжигал ладони. - Пейте, - сказал князь повелительно. - Я положил в вино перец и мед. - И немного каменной ромашки, и дикой гвоздики, и слегка тмина, что растет в расщелинах... - лукавым речитативом аптекарки дополнила Юлиана старинный рецепт. - Пейте! - повторил он хмуро, чтобы не засмеяться. Ему было не до смеха. Она опять раскашлялась. Кубок тряхнулся, разбрызгивая на белое одеяло красные капли, похожие на кровь. - Госпожа Юлиана Сиберг, - продолжил князь, - если вы действительно та, за кого себя выдаете... - Разве между мной и Олайне нет фамильного сходства? Антон посмотрел на нее и покачал головой. - Вы кажетесь мне неглупой женщиной, - сказал он мягко. - А дело гораздо серьезнее, чем вы, возможно, себе предполагаете. - А, эти бумаги... - Юлиана повела рукой, высвободив ее из-под груды меха. Антон обреченно вздохнул, присел на скамью около постели. - Да, они были похищены здесь. Мало того, госпожа Олайне, ваша сестра, везла их генералу Армады. И теперь, благодаря вашему попустительству, они попадут по назначению. Вот видите, я даже не пытаюсь узнать, кто помог вам совершить подмен... - Если вас волнуют только бумаги, - Юлиана привстала, и в ее глазах отразился алый огонь, - они там, за зеркалом. Князь шагнул к зеркалу над очагом так стремительно, что синий, подбитый мехом лемпарта плащ соскользнул с плеч. Он сорвал красный шнур с печатями и наспех просмотрел - да, все бумаги были здесь. За спиной послышался тихий звук. Госпожа Юлиана сидела, наклонясь вперед и зажимая рот ладонью. Кашель снова душил ее. - Та-ак. Что это с вами? И разве можно в таком состоянии заниматься... он чуть было не сказал "интригами". - Выбора не было, - огрызнулась она. - Все ли пленницы так дерзки? - Все ли тюремщики так заботливы? Князь наконец рассмеялся. - Пленница ли вы, решать стану не я. И что с вами делать - тоже. - Не бойтесь за мои нервы, - сказала на это сухо Юлиана. - Я знала, что принимаю на себя вину сестры и вместе с ней приговор. - Здесь не действуют законы Джайна. - Вот как? Неужели вы женаты не на его принцессе? Пленнице не стоило задевать Нури. Антон резко встал. Разговора не получилось. - Где теперь ваша сестра? - В надежном месте. Конечно, не признается. Даже под пыткой. И вовсе не похожа на Олайне. - Я выслал погоню. - Зачем вы сообщаете мне это? Антон пожал плечами. Когда он был уже на пороге, Юлиана окликнула его: - Харм! 1 Антон, бледнея, обернулся к ней: - Вы не можете этого знать! На этот раз она выиграла.
