Преступление и наказание

— Подсудимый, вы признаете себя виновным?

Подсудимый, подавленный громоподобным голосом судьи и серьезностью обстановки, понуро опустил голову и молчал. Казалось, вся его фигура излучает раскаяние и осознание непоправимости случившегося, но рот упрямо разжался, и не сказал, а выдохнул только одно:

— Нет.

В зале воцарилась изумленная тишина, настолько глубокая, что, кажется, можно было услышать из заднего ряда биение сердца преступника. Многочисленные слушатели застыли, и мучительно размышлял: «Может, я ослышался?»

— Что вы сказали? — очевидно, эта же мысль посетила и судью. По крайней мере, на какой-то момент он даже потерял частицу своей профессиональной важности и недоступности.

— Нет, — повторил подсудимый и поднял голову. На его лице отражались бушующие внутри противоречивые страсти, но в глазах вспыхнуло сознание своей правоты. Или так только показалось?

Очевидно, нет, потому что прокурор тут же поднялся со своего места, и с бескомпромиссностью молодости немедленно заявил:

— Я требую обратить особое внимание на ответ подсудимого. Он не просто совершил неслыханное по, не побоюсь этого слова, жестокости преступление, но и считает себя правым. И непонятно, — его голос загремел под старыми сводами судебного зала, неумолимый, как закон, и подсудимый, не выдержав тяжести этого сурового голоса, опять бессильно опустил голову,

— повторяю, непонятно, как может такой человек жить в нашем обществе!

По залу пронесся дружный вздох людей, которым открыли поразившую их истину. На галерке тут же завязался шумный спор, но спорщика говорили все разом, и понять что-либо было невозможно.

— Прошу тишины, — судья несколько раз ударил молоточком, и этот магический жест немедленно подействовал. Спор оборвался на полуслове, так же резко, как и возник.

— Я протестую, — неожиданно раздался голос адвоката. — Надо сперва выяснить все подробности дела.

— Протест принимается, — судью тоже покоробило от цинизма подсудимого, но судья был немолод, опытен, и старался держаться бесстрастно, как и велит его высокая должность.

Адвокат откинулся в кресле. Ох, нелегкая это работа — защищать заведомого преступника.

— Итак, — судья выдержал эффектную паузу и приступил к допросу с другого конца. — Вы сознаетесь в убийстве Арнольда Смита?

— Да, — без колебаний вымолвил подсудимый.

— Как же так — убить убил, а невиновен? — прокурор не смог удержаться от ехидной реплики, но судья сделал вид, что ничего не услышал.

— Было ли убийство преднамеренным?

— Как? — подсудимый, казалось, не расслышал вопроса.