Гусейн Аббасзаде
ТЕТУШКА ЛЕЙЛА ЖДАЛА
Фариз с сыном сошли с автобуса на виду у села Гайнаглы и свернули на проселочную дорогу.
Село было как на ладони. Справа от него на невысоком зеленом холме стоял обелиск, высеченный из красно-бурого мрамора. Строгий и величественный, он привлекал внимание каждого, кто шел или ехал через эти места.
Фариз, осевший после института в Баку и работавший там на заводе, изредка наезжал в Гайнаглы навестить сестер, и всякий раз, прежде чем направить свои стопы к родному дому, поднимался на холм, к обелиску, и долго стоял перед ним, склонив обнаженную голову
Лет пять тому назад он был в Гайнаглы с женой и сыном, на свадьбе племянника. Бабеку тогда шел шестой год, и он мало что помнил о той поездке, и теперь ему все было внове.
По дорожке, усыпанной речной галькой и выложенной по краям красным кирпичом, отец и сын поднимались на вершину холма. Дорога подвела их к мраморной лестнице. Бабек, шагая впереди отца, считал ступеньки:
- ...Девять, десять, одиннадцать...
- Не считай, Бабек,- сказал отец,- их тут двадцать три.
Бабек остановился посреди лестницы.
- Двадцать три? - спросил он.- Почему именно двадцать три, а не двадцать две или двадцать четыре?
- Двадцать три человека из Гайнаглы не вернулись домой после войны. И двадцать три ступени ведут к памятнику, который воздвигнут в их честь.
В полном молчании отец с сыном поднялись к обелиску.
Из низкого гранитного постамента, прямо из земли, вздымалась вверх могучая рука, сжимавшая наклоненный мраморный меч, казалось готовый обрушиться на врага.
Легкий ветерок чуть заметно шевелил жесткую траву.
В тишине, от которой звенело в ушах, Бабек, осторожно ступая, обошел вокруг обелиска, встал рядом с отцом и склонил голову, как отец.
На мраморном клинке сверху вниз были высечены двадцать три фамилии.
- Пала,- шепотом спросил Бабек,- почему имя дяди стоит последним? Все фамилии расположены по алфавиту, а Баширов стоит после Ягубова?
Фариз легонько обнял сына за плечи.
- Тут я виноват, сынок,- сказал он.- Пойдем. Расскажу по дороге.
Много лет ждала тетушка Лейла возвращения старшего сына. Летом сорок третьего года Рамиз, сдав последний экзамен, ушел на фронт. Первое время писал, а потом как в воду канул. Приходили весточки от его одногодков, ушедших на фронт вместе с ним. Кое-кто возвращался домой живым-здоровым, иные без руки или без ноги, на многих приходили похоронки. Пусть бы, думала Лейла-хала, ее сын вернулся даже калекой - она согласна, она была бы счастлива. Но он не вернулся.
В тот год Фариз учился в шестом классе. Однажды он раньше обычного пришел из школы. Мать и сестры еще работали в колхозном саду. На улице показался сельский почтальон Абиш-баба, всю войну разносивший горестные и радостные вести. Постучался, поздоровался, спросил, есть ли кто дома, и, глядя куда-то в сторону, подал Фаризу маленький бумажный сверток и ушел, не сказав больше ни слова. Посылка с фронта, решил Фа-риз. Посылка пришла от Рамиза! Обрадованный, он распечатал сверток. В нем оказались завернутая в матерчатый лоскут медаль "За отвагу" и письмо. Все еще не догадываясь, что это значит, Фариз вскрыл конверт, адресованный матери. И только тогда почувствовал, что пол уплывает у него из-под ног. Едва хватило сил прочесть короткое письмо, в котором командир танкового полка извещал мать, что ее сын, сержант Рамиз Баширов, стрелок-радист, пал смертью храбрых на поле боя. Была еще приписка, что погиб он за две недели до победы, похоронен в братской могиле возле города Штеттина.
