Провокация, как метод борьбы с революционным движением в странах без политических свобод или со свободами весьма ограниченными, не принадлежит к числу особенностей специально русской истории. Италия эпохи австрийского владычества, Франция времен Луи-Филиппа и Наполеона III, даже Пруссия в царствование Фридриха-Вильгельма IV знали применение провокации в значительно более широких размерах, чем современная им Россия. Весьма широко применялась она в разных странах и в отдельные другие периоды. Но в то время, как повсюду в этих других странах она применялась именно только отдельными периодами, а потому не могла создать прочной традиции, - в России непрерывная и все более ожесточавшаяся борьба правительства в течение целого столетия против нараставшего революционного движения привела к тому, что провокация сложилась здесь в стройную законченную систему, над "научной" разработкой которой бились "лучшие головы" полицейского сыска. Поэтому нет ничего удивительного в том, что именно Россия дала миру и тот конкретный пример провокации, которому суждено войти в историю в качестве классического примера провокации вообще.
Таким примером, бесспорно, является история Азефа.
Человек, свыше 15 лет состоявший на службе в качестве тайного полицейского агента для борьбы с революционным движением и в то же время в течении свыше пяти лет бывший главою террористической организации, - самой крупной и по своим размерам, и по размаху ее деятельности, какую только знает мировая история; человек, предавший в руки полиции многие и многие сотни революционеров и в то же время организовавший ряд террористических актов, успешное проведение которых, остановило на себе внимание всего мира; организатор убийств министра внутренних дел Плеве, вел. кн. Сергея Александровича и ряда других представителей власти; организатор покушения против царя, - покушения, которое не было выполнено отнюдь не по недостатку "доброго" желания у его главного организатора, - Азеф является по истине еще непревзойденным примером того, до чего может довести последовательное применение провокации, как системы.
Действуя в двух мирах, - в мире тайной политической полиции, с одной стороны, и в мире революционной террористической организации, с другой, - Азеф никогда не сливал себя целиком ни с одним из них, а все время преследовал свои собственные цели и соответственно с этим предавал то революционеров полиции, то полицию революционерам. В обоих этих мирах его деятельность оставила заметный след. Азеф, конечно, не покрывал своей тенью всей деятельности ни Боевой Организации партии социалистов-революционеров, бессменным руководителем которой он так долго состоял, ни политической полиции, главной надеждой которой для борьбы с указанной организацией его так долго считали. Особенно в истории Боевой Организации важно уметь отделить саму эту организацию, ее действительные задачи и всех остальных ее деятелей от личности того, кого они считали своим вождем. И тем не менее роль Азефа в обоих этих мирах была настолько значительна, что не поняв ее, не проследив ее во всех ее деталях, историк не сможет понять многого в истории первой русской революции, революции 1905 и последующих годов.
