Фрэнсис Брет Гарт
"СТАРУХА" ДЖОНСОНА
Смеркалось, и мне с каждым шагом было все трудней разглядеть тропу. Еще хуже стало на поросшем травой косогоре: выше протекала речушка; разливаясь по весне, она проложила здесь множество извилистых канавок, неотличимых от тропы. Не понимая, по которой же из них двинуться, я бросил поводья и предоставил ослице выбирать дорогу самостоятельно, ибо давно наслышан был о мудрости этого превосходного животного. Но я не принял в расчет некоторых особенностей характера, присущих (как это тоже вам известно) и полу моей Чу-Чу и ее племени, а между тем она уже успела недвусмысленно показать, что она тоже знает, чего хочет, и сумеет поставить на своем. Почуяв, что узда ослабла, она тотчас легла и принялась кататься по земле.
Оказавшись в таком затруднительном положении, я несколько смутился, но и обрадовался, когда за холмом в каменистом каньоне раздался гулкий топот подков. Скоро из-за поворота - очевидно, на той самой тропе, которую я потерял, - показался всадник; он подскакал ко мне и остановил коня как раз в ту минуту, когда мне удалось наконец заставить Чу-Чу подняться на ноги.
- Эта дорога ведет на Сонору? - спросил я.
- Да. - Всадник окинул Чу-Чу критическим взглядом. - Только нынче вам туда не добраться.
- Почему же?
- До Соноры восемнадцать миль, да, как въедете в долину, сплошь лесом, дороги почти что и не видать.
- Еще хуже, чем здесь?
- А чем она здесь плоха? Вы что ж, думали, в предгорьях вам приготовлена мощеная улица, что ли? Или гладкая дорожка, вроде как на скачках?
- Нет, не думал. А гостиницы тут нет, чтоб заночевать?
- Нету.
- А жилья какого-нибудь?
- Тоже нет.
- Спасибо. Доброй ночи.
Он проехал дальше, но снова придержал коня и обернулся.
- Эй, послушайте! Там, сразу за каньоном, есть каштановая рощица; свернете вправо - увидите тропу. Доедете по ней до хибары. И спросите: тут, мол, живет Джонсон?
- А кто такой Джонсон?
- Это я. Вы что ж, думали тут повстречать Вандербилта(1) или самого господа бога, что ли? Ну, слушайте. Скажете там моей старухе, пускай накормит вас ужином да постелит вам где-нибудь. Скажете, это я вас послал. Счастливо!
И он исчез из виду прежде, чем я успел поблагодарить или отказаться. Чу-Чу издала какой-то странный звук, словно бы хихикнула, но тотчас вновь стала серьезной. Я внимательно посмотрел на нее; она притворно закашлялась и, старательно вытянув шею, залюбовалась точеным копытцем своей правой передней ноги. Но едва я сел верхом, она сорвалась с места, в два счета пересекла каньон, сама высмотрела каштановую рощицу, без малейшего колебания свернула вправо и через полчаса остановилась перед "хибарой".
