1
Вот и всё.
Каникулы. Каникулы. Каникулы.
Три месяца. Почти вечность.
На пляж. Купаться. Кататься на велосипеде с Глорией. И стоя по колено в теплой солоноватой воде, текущей среди камышей, ловить мальков, головастиков, тритонов и личинки насекомых.
Пьетро Морони прислонил велосипед к стене и огляделся.
Ему исполнилось двенадцать, но выглядел он младше.
Худой, загорелый, на лбу шишка от комариного укуса. Черные волосы, коротко и неровно подстриженные матерью. Курносый нос и большие, орехового цвета глаза. Он был одет в белую футболку игрока итальянской сборной, потрепанные джинсы и резиновые сандалии, от каких между пальцами остаются черные следы.
«Где Глория?» — подумал он.
Он прошел между занятыми столиками бара «Сегафредо».
Все его товарищи сидели там.
Все ждали, ели мороженое, искали местечко в тени.
Стояла страшная жара.
Уже неделю ветра не было совсем, как будто он куда-то улетел и унес с собой все облака, оставив огромное раскаленное солнце, от которого мозг закипал в голове.
В одиннадцать утра на термометре было уже тридцать семь градусов.
Цикады стрекотали как ненормальные в пиниях за волейбольным полем. Совсем неподалеку, видимо, сдохло какое-то животное, потому что откуда-то доносился порой сладковатый запах падали.
Ворота школы были заперты.
Результаты еще не вывесили.
Легкий страх тихонько шевелился в животе, толкался в диафрагму и мешал дышать.
Он вошел в бар.
И хотя жара стояла убийственная, толпа ребят собралась вокруг одной видеоигры.
Он вышел.
Вот она!
Глория сидела на невысокой ограде по ту сторону дороги. Он подошел. Она похлопала его по плечу и спросила:
— Боишься?
— Немного.
— Я тоже.
— Прекрати, — возразил Пьетро. — Тебя перевели. Ты же знаешь.
— Что потом делаешь?
— Не знаю. А ты?
— Тоже не знаю. Придумаем что-нибудь?
— О'кей.
Они сидели на ограде молча, и Пьетро думал, что его подружка сегодня особенно красива в махровой голубой маечке, но в то же время чувствовал, как у него все сильнее сосет под ложечкой.
В общем-то он понимал, что бояться нечего, ведь, в конце концов, все улажено.
Но его живот думал иначе.
Пьетро хотелось в туалет.
Перед баром поднялась суета.
Все оживились, кинулись через дорогу и столпились у запертых ворот.
Итало, школьный сторож, появился во дворе с ключами в руках и крикнул:
— Тихо! Тихо!..
— Пошли, — решительно произнесла Глория и направилась к воротам.
Пьетро почувствовал, что у него похолодело под мышками. Так, что не пошевелиться.
Все тем временем пихались, входя в школу.
«Тебя оставили на второй год!» — прошептал голосок внутри.
«Что?»
