Глава I
Смерть реформатора
(Москва. 2010)
— Папуля! Ты почему опять грустный? — голос дочери доносился из трубки мобильника на фоне какого-то раздражающего душу эха.
— Отнюдь! С чего ты взяла? — он ответил первое, что пришло на ум. И этим первым оказалось слово, по которому его в том далеком 91-м узнавала вся страна.
— Хватит хандрить! Приезжай немедленно! Нам есть что праздновать! Я вошла в политсовет партии «За демократию и прогресс», — радость от собственной состоятельности звучала в каждой фразе его наивной девочки, которая искренне верила в то, во что он уже давно не верил.
— Поздравляю! — выдавил он из себя без всякого энтузиазма. — Я обязательно приеду. Вот только дела закончу.
Чмок-чмок, пока-пока. Разговор закончился как обычно. Она в очередной раз поняла, что он никуда не поедет. Он в очередной раз осознал, что вряд ли уже сумеет выйти из депрессии. И никакие успехи дочери на политическом поприще, никакие житейские радости как-то: рождение детей (почему бы нет?), внуков, вкусная еда (это он когда-то любил), любовница (ну, это чисто теоретически), бражничество с друзьями (здесь он всегда был сдержан) не помогут справиться с чувством глухой тоски, раздирающей душу.
А как все славно начиналось!!! Он, внук одного из ярчайших героев Октября и сын человека, на которого равнялась вся страна в середине прошлого века, оказался востребованным новой российской властью сразу после распада «великого и могучего…». Тогда он был абсолютно уверен, что развал Союза стал закономерным итогом его развития вне основных мировых трендов. В те далекие 90-е Георгий Темирович Голиков был отчаянным рыночником. Рынок был для него «священной коровой», той палочкой-выручалочкой, которая сможет быстро и эффективно превратить Россию в развитую, современную, так похожую на передовые США и Европу державу.
Да, тогда, в начале 90-х, он был смел, решителен, амбициозен. Вокруг него сплотилась группа единомышленников, которые разделяли его политические и экономические взгляды. Главным монстром, сдерживающим поступательное движение России, они считали собственно государство в его советском воплощении. И потому активно взялись за выкорчевывание всего, что оставалось еще от этого прогнившего древа.
Он был настойчив и последователен в своей решимости насадить на 1/7 части суши те законы, которые превратили Запад в экономический рай. Как и его легендарный дед, бросившийся со всей напористостью своей юной романтичной души насаждать революционные идеалы, Георгий Темирович также взялся за реформирование огромной страны. Это только внешне он напоминал упитанного, медлительного, вальяжного и добродушного барина. На деле это был яркий, решительный, убежденный в правильности предпринимаемых им шагов лидер, готовый пойти на многие жертвы ради воплощения в жизнь своих идей. Это и роднило его со своим пассионарным предком, который в 16 лет командовал полком и силой оружия и собственной убежденностью взращивал новое.
