Вологда, 1502 год
От Москвы до Вологды сухопутьем пятьсот с лишком верст. Путь, знамо, весьма неблизкий. Степка Ржевский, государев дьяк из роду подколенных князей смоленских, четырнадцать раз менял лошадей на придорожных ямах, лаялся с ямскими служками матерно, одному, шибко несговорчивому, заладившему «нет лошадок, нетути родимых» даже заехал не крепко по уху, отчего тот отлетел в дальний угол светелки, после чего лошадки сразу и нашлись. И домчал-таки до Вологды за трое суток.
Таира раз сороковой перечитывала «Книгу о Юсуфе» великого Кул-Гали, когда в ее покои вошел-ворвался большой, похожий на медведя румянощекий урус в распахнутом овчинном тулупе. От него пахло морозом, дымом костра и безудержной удалью.
— Собирайся, царица, — без всяких предисловий прямо с порога сказал он. — Время не терпит.
Таира закрыла книгу, глянула снизу вверх на русского, поднялась. Ее глаза были безучастны и спокойны.
— Ну собирайся же, сейчас едем, — повторил Ржевский.
Она молча кивнула, не кликнув прислужниц, собрала узелок, молвила по-русски:
— Я готова.
— Это все, что ты берешь с собой? — удивился Ржевский.
— С чем приехала, с тем и уеду, — отозвалась Таира.
— Гордая, значит?
— Гордая, — опять по-русски ответила Таира. — А ты как думал?
— Так и думал, — усмехнулся дьяк. — А пошто не спрашиваешь, куда тебя повезут?
— А мне один хрен, — глянула она в упор на Ржевского.
Дьяк хохотнул, с явным мужским одобрением оглядел полонянку с головы до ног. Высокая, стройная, она до сих пор была бы схожа с девочкой-отроковицей, ежель б не округлость и плавность форм, явно сказывающих о том, что перед ним женщина. К тому же женщина знающая, чего хочет и чего не хочет, и, несомненно, страстная во всех своих желаниях. Но это таилось у нее так глубоко внутри, что разглядеть сие дано было далеко не всякому. Дьяк Степан Иванович Ржевский разглядел.
— Ладно, не ерепенься, — отвел, наконец, взгляд Ржевский. — Пристав! — позвал он.
— Слушаю, — высунулось из-за его спины бородатое лицо стражника.
— Вели прислужницам, чтоб собрали ее получше. Токмо скорее. А сам немедля добудь шубу и шапку для царицы. Ну, — обернулся дьяк к приставу, — ступай. Да чтоб у меня скоренько!
Когда пристав ушел, Ржевский уважительно произнес:
— А ты молодцом, царица. Ни уговорам, ни угрозам не поддалась. Видать, духом крепка и терпения в тебе воз и маленькая тележка. У нас такие в чести.
Таира подняла на него глаза. Верно, хотела спросить о чем-то, да передумала. Именно так и понял ее взгляд Степан Иванович.
— Что, интересно все же, куда я тебя повезу?
