Приток крови

Самое трудное — выполнять обещания, данные самому себе. Особенно те, что произносишь мысленно или шепотом, втайне от всех. Ведь если мы их не выполним, никто не будет разочарован. Так что вряд ли это кого-то касается, кроме нас самих и нашей совести. Перед собой же мы ловко и убедительно оправдываемся, выдумывая трудности и препятствия, не зависящие от нас объективные обстоятельства, «сопротивление материала» и так далее. А совесть? Совесть крепка, как сталь! Так шутит один мой приятель, знаток советской литературы.

К таким обещаниям относятся и те, что условно можно назвать новогодними. Кто-то подходит к этому очень ответственно и целый год старательно записывает свои намерения в специальный блокнот. У меня есть приятельница, которая в начале января публикует выдержки из такого блокнота в фейсбуке, а в конце декабря в том же фейсбуке по ним отчитывается. Для прочих подобные обещания — скорее привычка, традиция или повторяющийся из года в год ритуал, и они посвящают ему несколько минут перед боем часов в последний день декабря, который принято считать концом года.

С моим приятелем — с закаленной как сталь совестью — я знаком более сорока лет. Мы беседуем с ним о жизни. Люблю его слушать и многому у него учусь. Недавно мы провели шуточный эксперимент: решили отчитаться за свои новогодние клятвы. Он признался мне в своих, а я ему — в своих. Мы договорились, что исключим тривиальные, недостойные внимания, годами повторяющиеся: бросить курить, дочитать наконец «Улисса», начать заниматься спортом, меньше работать, похудеть, пройти тест на рак простаты, меньше пить (к калифорнийскому шардоне это не относится), сделать рентген легких, написать завещание. В ближайшем будущем их вряд ли удастся выполнить, поэтому мы отнеслись к ним так же, как к написанным мелким шрифтом пунктам в договоре с банком или страховой компанией, — то есть, как все нормальные люди, мы их проигнорировали. Сосредоточились лишь на главном, из основного списка обещаний. Один из пунктов, предложенных Анджеем, привлек мое внимание, смутил и заставил задуматься. Я вдруг понял, что плохо знаю моего друга. Анджей сказал: «Обещаю в следующем году перестать быть Нарциссом». Именно так. Мне никогда не пришло бы в голову назвать его Нарциссом. Правда, он часто бывал замкнут. Порой его можно было принять за эгоцентрика, но Нарцисс! Он всегда интересовался судьбами других людей, подавал нищим на улице, многие годы переводил средства во всевозможные благотворительные фонды — и как частное лицо, и как владелец фирмы. Мой друг Анджей — Нарцисс! Быть этого не может! Скорее филантроп. Но оказалось, речь о другом нарциссизме — о его отношениях с женщинами.