Сюзан медленно открыла глаза, не желая отпускать от себя сон, в котором не нашлось места никому, кроме Стива.
На краешке кровати сидел он. Реальность и сон переплелись, и она потянулась к нему, ухватилась за его ладонь и почувствовала шершавость кожи, силу пальцев, ответно сжавших ей руку.
Небольшая лампа освещала комнату. Ее отблески играли в глазах и на влажных волосах Сюзан.
Она выгнулась, как кошка, противясь тому, чтобы этот сон, ставший явью, уходил. Потом провела пальцами по шее Стива, пригнула его голову к себе и невинно прикоснулась губами к его губам. Электрические разряды пронзили ее тело, разлетелись по венам, как искры страсти, о которой она не могла и мечтать. Но, когда мир грез окончательно отступил перед реальностью, она отдернула руки и отстранилась, вдруг устыдившись своего порыва.
— Привет, спящая красавица. — Его рука заскользила по ее лбу, щекам, губам, затем опустилась ниже, вдоль шеи, и прочертила линию плеч, разжигая в женщине невиданное пламя.
От его ласк у Сюзан помутился разум. Она не могла больше сдерживаться, плотина рухнула, и поток желания с чудовищной силой увлек ее за собой. Она обвила руками его шею и прильнула к его устам со страстью и нетерпением, зародившимися в ней с того самого дня, когда она впервые увидела его. Наэлектризованные органы чувств жаждали большего.
Стивен припал к ее губам с неутомимым вожделением, которое, казалось, целую вечность ждало своего часа. Балансируя на грани рассудка, он растворился в ощущении свежести. От Сюзан пахло медом и розами и всеми ароматами майского сада. Ее сладкий нектар разжигал его страсть. Изо всех сил старался он не выпускать из-под контроля свое желание, опасаясь напугать Сюзан, но стремление быть с ней, наслаждаться ею, держать в объятиях, гладить и целовать ее было сильнее его воли. Ее руки исследовали каждую выпуклость на его спине, ерошили его волосы, они молили о пощаде.
Их языки соприкоснулись в самом жерле кипящей битвы страстей. В поцелуе Сюзан полыхал огонь, однако Стив из последних сил сдерживал свою страсть, не желая, чтобы это сладостное мучение прекратилось, не осмеливаясь даже надеяться на большее. Он впитывал в себя каждый вздох, каждый стон этого наслаждения, ловил с упоением ее малейшее движение, ласковый шепот, а потому, когда Сюзан вдруг замерла, чувства его инстинктивно обратились к внешнему миру.
…Скрежет гравия под колесами. С усилием он оторвался от ее налитого страстью тела и напряг слух, пытаясь разобрать что-нибудь еще. В объятиях этой женщины так легко было забыть обо всех опасностях, подстерегавших их на каждом шагу.
