Мальборо-хауз
Утро среды, 4 августа 1714
Торговцы знают, что памфлеты вигов продаются лучше, так щедры они на скандалы и ложь.
Из письма к Роберту Гарлею, 1-му графу Оксфордскому, приведённому в книге «Мальборо. Его жизнь и время», сэра Уинстона Черчилля, том VI
Церемония утреннего туалета была придумана Людовиком XIV и, подобно другим нововведениям Короля-Солнца, возмущала добропорядочных англичан, знавших о ней лишь по страшным рассказам, как версальские придворные продают невинность своих дочерей за право подержать рубашку или подсвечник на одевании монарха. Вот всё, что Даниель слышал об этом обычае до девяти часов утра четвёртого августа, когда посыльный отыскал его в Крейн-корте и огорошил известием, что он, Даниель, вместе с полудюжиной других господ приглашён на первое лондонское левэ герцога Мальборо, которое имеет состояться через час.
«Однако моё собственное левэ ещё не закончено», — мог бы ответить Даниель, вытирая овсянку с небритого подбородка. Вместо этого он велел посланцу ждать внизу, пообещав, что скоро спустится.
Перед домом Мальборо толклись несколько сотен англичан — слегка выдохшийся остаток упоённой толпы, с пением сопровождавшей его вчера по улицам Лондона в подобии римского триумфа, наскоро сымпровизированного неуправляемым плебсом.
Герцог и герцогиня были в Дувре вечером второго. Весь вчерашний день они ехали через Рочестер и другие города, лежащие по дороге к Лондинию, где их встречали только что не королевскими почестями. За это время многие знатные виги успели пристать к процессии, а многие простолюдины — выстроиться на Уотлинг-стрит. У Даниеля даже зашевелились сомнения: что, если слухи, давно распространяемые ториями, верны, и Мальборо действительно второе пришествие Кромвеля? Теперь он пригласил на своё первое левэ Даниеля, который ещё помнил, как ребёнком сидел у Кромвеля на коленях.
Рядом с Сент-Джеймским дворцом, похожим на свалку архитектурных элементов, Мальборо-хауз смотрелся вполне прилично. Ограда дворца, подобно исполинскому железному ситу, впускала одних (в данном случае Даниеля) и отцеживала других. По внешнюю её сторону намело целые человеческие сугробы; любопытствующие жадно глядели внутрь, втиснув между прутьями лица. Выбираясь с помощью слуги из экипажа и идя к парадным дверям, Даниель гадал, многие ли из зевак его знают и мысленно свяжут с безжалостным пуританским военачальником. Среди них наверняка затесалось немало шпионов тори — уж они-то наверняка Даниеля заметили и про связь с Кромвелем вспомнили. Вероятно, с тем его сюда и пригласили: чтобы сделать всей партии тори смутно-угрожающий намёк.
