— Неплохо придумано, — промолвил Рабби.
Я заметил, что он не стал отвергать с ходу мое предложение. А много лет спустя я встретил такой гибрид в одном из каталогов, где он значился как «чудо-растение».
На мысли о том, что в саду Рабби не обошлось без волшебства, наводили и птицы. В Будапеште не так уж много пернатых, однако в сад Рабби они слетались в огромном количестве. Я не раз наблюдал за тем, как Рабби Мордехай беседовал с ними, а они клевали корм с его рук и садились ему на плечи. Каждую из птичек он называл по имени и что-то тихонько ей нашептывал. Очевидно, что Рабби относился к ним как к своим личным друзьям. Я тоже очень любил животных — чувство, неизменно поощряемое моей матерью, — и мне нравилось наблюдать за Рабби и его пернатыми друзьями. Стоит ли говорить, как я был счастлив, когда некоторые из них осмелились склевать корм у меня с руки!
Еще один талант Рабби стал для меня настоящим сюрпризом. Как-то раз он повел меня в свой любимый цыганский ресторан. Завидев его, хозяйка поспешила нам навстречу. То была пожилая женщина, выглядевшая как настоящая цыганка, хотя на самом деле — об этом я узнал позже — она была чистокровной русской. Седые волосы ее, заплетенные в косы, венцом украшали голову, а в ушах поблескивали золотые серьги. Красное платье женщины великолепно сочеталось с ярким декором ресторана, в котором преобладали малиновые, фиолетовые и золотистые тона.
Вокруг Рабби Мордехая тут же засуетились официанты и музыканты из цыганского оркестра. «Эй, — шумели они, — идите сюда, Рабби пришел!» Многие гости также привстали, чтобы поздороваться с ним. Далее последовал обильный ужин с водкой — Рабби мог пить ее в невероятных количествах, ничуть при этом не пьянея. Внезапно он подошел к сцене и сказал что-то музыкантам. Те радостно зашумели и подали ему балалайку. Я и не знал, что он так здорово умеет играть на этом инструменте! Мне с самого начала понравился цыганский оркестр, но после того, как к нему присоединился Рабби Мордехай, исполнение стало просто великолепным Отыграв, Рабби умудрился перетанцевать с половиной посетительниц ресторана, и только затем, сопровождаемый горячими аплодисментами, вернулся за наш столик. Тут к нам подошла гадалка. Как я узнал позже, днем она главным образом работала на кухне, зато по вечерам выходила иногда к посетителям, чтобы предсказать им судьбу. В отличие от хозяйки, это была настоящая цыганка, впитавшая искусство гадания с молоком матери. «Господин, — обратилась она к Рабби Мордехаю, — могу я заглянуть в вашу ладонь? Вдруг мне есть чем порадовать вас? Потом, если позволите, я погадаю вашему юному другу». Рабби Мордехай с добродушной улыбкой протянул ей свою руку.