— И ателье, и гастроном в одном помещении расположены — в Доме быта. Так что, надеюсь, вам больше двух дней на проверку не понадобится. Как напишете, приносите.
Он пожал мне руку и пожелал творческих успехов.
Наверное, я произвел на Духмяного неплохое впечатление. Не надоедал лишними вопросами, не просил сразу выдать мне редакционное удостоверение, как это делает подавляющее большинство начинающих. Можно представить, думал я, его выражение лица, когда он прочитает то, что я напишу. Это будет для него сюрпризом: неизвестный автор и вдруг — профессиональный материал!..
12
В ателье мое появление произвело впечатление. Заведующий сразу засуетился, вызвал нескольких мастеров-закройщиков, прочитал им вслух письмо и строго спросил, что они думают по поводу написанного.
— Татьянина работа, — развел руками молодой мастер, не вынимая булавки изо рта.
— Ее, — подтвердили остальные.
— Беда с ней, — вздохнул заведующий, — не знаю, что и делать. И способная, и работящая, но иногда может такое отмочить… А ну, зовите ее сюда!
Девушка лет двадцати в джинсах и мужской рубашке с галстуком-бабочкой глянула на меня большими синими, как у куклы фабрики «Победа», глазами и стыдливо опустила их.
— Испортить новый костюм! Костюм труженика! — воскликнул заведующий так патетично, словно читал монолог из пьесы. — Да за подобные дела не только премий нужно лишать, а гнать таких надо долой из сферы обслуживания!
Девушка отвернулась к стене и стала ковырять изящным пальчиком штукатурку.
— Ты только первые шаги делаешь в самостоятельной жизни, а о тебе вон уже фельетон собираются писать! Да после этого вся твоя трудовая биография будет навсегда запятнана!
Я чувствовал себя негодяем, злодеем, палачом. Хотелось успокоить девушку, даже извиниться перед ней.
— Стоимость костюма мы, конечно, высчитаем из твоей зарплаты, — продолжал заведующий. — Поголодаешь пару месяцев — будешь знать, как портить людям вещи, не говоря уж о настроении!
Плечики девушки начали вздрагивать от сдерживаемого рыдания…
Вот так всегда, думал я, спускаясь по лестнице: когда ты уверен, что материал у тебя в кармане, обязательно что-то должно помешать. В данном случае мне мешала жалость. Жалость к симпатичной девушке. Действительно, кто из нас застрахован от ошибок? Разве имею я право доставлять столько неприятностей девушке за ее единственный и случайный промах? В конце концов, критическую заметку можно и про один гастроном написать, решил я, подходя к кабинету директора гастронома.
— Слышал, знаю про этот уникальный случай, — скорбно кивнул директор. — Я объявил выговор этой работнице. А раз уж редакция заинтересовалась, то, ясное дело, одним выговором тут не обойтись.