— Куда? — не понял я.
— Как — куда? Ко мне, конечно.
Я послушно пошел за ним. Неужели узнал? Он открыл дверь, пропуская меня в квартиру.
— Раздевайтесь и будьте как дома. А я что-нибудь приготовлю…
— Подождите, — остановил я его. — Неужели вы меня узнали?
— А как же. Вы мой родственник.
— Нет, не родственник, — сказал я.
— Значит, земляк. Из Новой Озерной. Или Верхней Смучи. Отгадал?
— Не отгадали.
— Тогда кто вас ко мне направил?
— Никто. Я совсем не к вам направлялся. Я ждал другого, вернее другую.
— Не может быть! — радостно воскликнул он. — Неужели сегодня я отдохну? Нет, не верю я в такое счастье! Вы знаете, с тех пор как получил эту квартиру, не было дня, чтобы у меня кто-нибудь не ночевал. Вдруг оказалось, что у меня какое-то астрономическое количество земляков и родственников в селах. Не успевает один уехать, как на пороге уже другой. Только сегодня утром проводил очередного земляка и был уверен, что на смену ему приедет следующий…
Леся встретила меня так, словно мы с ней всего лишь час назад расстались.
— Не представляете, какие у нас дурные ребята, — затарахтела она. — Каждый считает своим долгом объясниться в любви. Это у нас, говорит наша пионервожатая, стало модой. Вчера Петька написал мне в записке, что я ему нравлюсь. Сегодня Максим предложил на большой перемене дружить. А после уроков Тимка спросил, не против ли я, чтобы он провожал меня домой. Смех да и только!
— Что ж, это интересно, — ошарашенно произнес я.
— Вы только маме не говорите. А то будет ругаться, что я вместо уроков занимаюсь глупостями. А я разве виновата, что они цепляются!
— Ладно, не скажу, — пообещал я. — Хотя поверь, все это действительно глупости.
— И совсем не глупости, — возразила дочь. — Вы Макаренко читали? А Сухомлинского? А передачи «В кругу семьи» смотрите? Везде говорят, что надо уважать чувства ребенка. Иначе между родителями и детьми может возникнуть стена отчуждения.
— Стена чего? — поразился я.
— Отчуждения, — твердо повторила Леся.
— Слушай, когда ты успела стать такой разумной? Ты же совсем подавно играла с куклой Машей!
— Нам мама рассказывала? Скажу по секрету, я и теперь играю. Маму это беспокоит. Ты что, говорит, до совершеннолетия с куклами так и не расстанешься? А я ей — цитату из журнала «Семья и школа». Там написано, что не следует замыкаться в себе. Вот и и могу так в себе замкнуться, что потом и не разомкнешь.
Я лихорадочно подыскивал аргументы, опровергающие всю эту чушь, но ничего лучшего не придумал, как напомнить:
А маму надо слушать. Она тебе добра желает…
— Примитивно, — скривилась Леся. На то она и мама, чтобы добра желать. Этого в наше время мало. Уважать она меня должна. В отрывном календаре так и написано: «Уважайте детей, если хотите, чтобы дети уважали вас». Когда мама как-то угрожала мне, что возьмет ремень, я ее спросила: разве бить — значит уважать?