«Открытые двери» (по объективным обстоятельствам оставшиеся за пределами сборника), «Исчезновение Майораны», «Ведьма и капитан» построены как судебное разбирательство. Вначале — обильное цитирование следственных материалов: от служебной переписки и «жареных» газетных фактов до выдержек из Мандзони и Пиранделло. Затем, один за другим, выступают свидетели по делу (как в «Смерти инквизитора»). Наступает черед рассказчика — то частного сыщика, внештатного следователя по делу («Египетская хартия), то адвоката («Ведьма и капитан»), то прокурора, ревизующего историю («Открытые двери»). Далее следуют тщательно документированные версии преступления — чаще всего взаимоисключающие, которые завершаются версией самого Шаши — открытой, требующей читательского соучастия. В «Смерти инквизитора», «Ведьме и капитане» Леонардо Шаша — следователь, прокурор и адвокат де-факто — разбирает и пересматривает дело неправого суда, судей де-юре. Не имеет значения, что «дело» закрыто где тридцать, где триста лет тому назад: справедливость не знает срока давности.
Своими социокультурными детективами Шаша открывает во Дворце Правосудия одну из важнейших констант итальянской истории, и словом, и мыслью восходящей к отлично разработанной юридической традиции Римской империи. Адвокат в итальянской традиции — посредник в отношениях народа с государством; он может быть правым, левым, радикалом, консерватором, но он не может не быть демократом. И Джанни Аньелли, один из совладельцев крупнейшей в стране газеты, и основоположник футуризма Филиппо Томмазо Маринетти носили прозвище Адвокат. Кажется, по той же традиции Паль-миро Тольятти занимал пост министра юстиции. Наконец, не случайно из всех произведений Анатоля Франса Шаша перевел на итальянский «Прокуратора Иудеи» — рассказ о том, как правосудие на заре новой эры разошлось с правдой истории. В комментариях читатель найдет всевозможные реалии, связанные с этой темой: понятия, восходящие к истории юриспруденции («адвокат дьявола»), имена знаменитых юристов (Фариначчи).
Где бы ни происходили описанные у Шаши события — в Милане ли, в Неаполе, — нельзя не заметить особой тяги писателя ко всему сицилийскому. Первая книга Шаши была о Сицилии («Сицилия и ее сердце», 1952). Ракальмуто, родному городку писателя, посвящены «Церкви Регальпетры» (1956; последнее, по точному замечанию Е. Костюкович, — «псевдоним» Ракальмуто). Одно из первых переведенных у нас произведений Шаши называлось «Сицилийские дядюшки» (1958; точнее — «Сицилийские родичи»). Впоследствии Шаша занимался Сицилией как историк культуры, этнолог и фольклорист. Появились его книги о выдающемся итальянском драматурге и прозаике Луиджи Пиранделло («Пиранделло и Сицилия», 1960), альбом со скрупулезнейшим религиеведческим исследованием «Религиозные праздники Сицилии» (1965), глоссарий сицилийских пословиц (1982). «Сицилия как метафора» — не только эссе Леонардо Шаши, эпизод творческой биографии, но сквозная тема всех его книг.