1
Настало воскресенье.
День выдался нежаркий. В небе плавали темные тучи, западный ветер приносил прохладу, и она расходилась по хутору свежими воздушными потоками.
Было похоже на дождь, но сторожу панского сада деду Мухе такая пора была самой подходящей для ловли рыбы.
Недалеко от хутора к подмытому вешней водой обрывистому берегу речки примыкал заброшенный вишневый сад. Старые деревья его были испятнаны мхом, густо обросли дичком, многие давно засохли, листвой молодняка прикрывая сиротливые, оголенные ветки, но некоторые еще жили и плодоносили. Когда-то, еще при пане, речка протекала от сада за несколько саженей, но со временем полая вода забрала чернозем берега, быстрое течение, делая крутой поворот, выбило в русле котловину, и теперь здесь образовалась изрядная глубина — плесо.
Не так давно плесо было излюбленным местом рыбаков, но с той поры, как под кручей нивесть откуда поселился хищник, рыба отсюда ушла, и о плесе распространились самые невероятные слухи, особенно после того, как в нем утонула девочка. Лишь один дед Муха и был здесь завсегдатаем. Часами просиживал он на солнцепеке, подставив палящим лучам коричневую лысину, и редко когда возвращался домой без головлей — быстрой, смелой рыбы, не боявшейся прожорливого соседа. За это, за свои ловецкие хитрости, он получил всеобщее признание «колдуна-рыбалки».
Кладью ему служила поникшая над водой старая вишня. Корнями вцепившись в берег, она круто нависала над речкой, так что усыпанная серьгами ягод макушка ее наполовину ушла в воду, создав удобное место для рыбьего отдыха. Именно поэтому и любил это место дед Муха.
Сегодня он явился несколько раньше обычного, боясь, как бы кто не опередил его, хотя знал, что соперников у неге, кроме атамана Калины, не было. На всякий случай осмотрев, не порвались ли корни вишни или не подрубил ли кто их для потехи, он подвернул штаны до колен, повесил себе на шею жестянку из-под чая, где были черви, склянку с живыми мухами и сумочку с кузнечиками, проверил, в кармане ли хлеб, подсолнечная макуха и печеные зерна кукурузы. Потом осторожно сел верхом на дерево, привязал к нему ведерко с водой и, держа в зубах удочку, спустился немного вниз по стволу, до первого надежного сучка. Человек он был сухонький, маловесный, и жизнь его от прочности старой вишни не зависела.
Закончив приготовления, дед, наконец, наживил на крючок муху и приступил к делу.
В плесе, шевеля красными плавниками, разгуливали головли. Подойдя к заманчиво яркой, свисавшей у самой воды, вишне, они жадно хватали ягоды, разрывая на части, отнимали друг у друга малиново-темные остатки, и никакого внимания не обращали на дедову наживу.