Так или иначе, но я любил дом матери, словно свой родной дом. И это чувство взыграло во мне и во время ловли крабов.
В то время я уже ходил в Чхандокскую школу в Чхильгоре. По воскресеньям шел в Мангендэ и вместе с дедом мы ловили крабов. Как-то раз я спрятал в кустарниках половину добычи, а деду передал сумку с остальными крабами.
— Сегодня не так удачна ловля, — проговорил он с сожалением. Но я пропустил мимо ушей его сетования.
Собственно говоря, я должен был честно сказать деду, что половину добычи оставил для дома матери. Но я не решился на это, потому что не знал, удовлетворит или огорчит моего дедушку такое признание. Доставив сумку с крабами домой, следуя за дедом, я затем снова пошел на берег реки Сунхва и, сложив спрятанную в кустарниках добычу в сумку, побежал стремглав в Чхильгор. Обитатели дома матери обрадовались, говоря, что это благодаря заботе Сон Чжу им довелось полакомиться крабами. Я сказал, что это подарок моего деда Бо Хена из Мангендэ, поэтому его и следовало бы благодарить.
Однажды дед по матери, гостивший у нас в Мангендэ, подробно рассказывал деду Бо Хену об упомянутых крабах. Он добавил, что благодаря заботам свата они полакомились вкусными крабами и поблагодарили его. Сначала дед Бо Хен не понял, в чем дело, но, выслушав слова свата до конца, остался очень доволен.
Спустя несколько дней дед похвалил меня за тот поступок, сказав, что у меня хорошая сообразительность и доброе сердце…
Вот такова была эта история с крабами, о чем напомнил Ли Гван. Это был эпизод, порожденный бедностью, в какой-то мере житейская драма, отражавшая человечность и доброту.
Но, казалось мне, Ли Гван смотрел на этот эпизод не с позиций человечности, у него на этот счет была другая точка зрения.
— Я стал сочувствовать твоей семье, выслушав рассказы о бракосочетании и крабах, — проговорил он.
Я был в полной мере пленен его добродушием, выраженным в этих глубокомысленных словах.
— Ну, как. Ли Гван, интересно тебе работать волостным начальником?
Этот вопрос интересовал меня еще в то время, когда я находился в средней части Маньчжурии. Подпольщики, направленные тогда в Восточную Маньчжурию, прислали мне информацию из Цзяньдао. В их сообщениях было указано, что Ли Гван — одно из лиц, на которое я обращал особенно большое внимание, — работает волостным начальником в Ванцине.
Ли Гван улыбнулся в ответ на мой вопрос.
— Тяжело, но пользы немало. Осенью прошлого года наши ребята были схвачены охранникам и в Хаматане. Тогда я спас их своим поручительством. Значит, положение волостного начальника сработало.