Он подождал минутку, затем подошел к столику, где стоял ящик с папиросами, и добавил озабоченно.
— Я надеюсь, ты не был болен это время? Ты плохо выглядишь.
За его спиной старый Гиз старался сдержать слезы, душившие его, но он был слишком горд, чтобы показать сыну свое душевное состояние.
После некоторого молчания он с усилием произнес:
— Благодарю тебя, но я совершенно здоров. Знает ли Колин о твоем решении?
— Никто, кроме тебя, еще ничего не знает, — начал Юлиан и смущенно замолк, вспомнив о Саре.
Он снова подошел к отцу и остановился около него, закуривая папиросу.
— И еще одной особы, которой известны все мои планы, — смущенно продолжал он. — Я хочу еще кое-что сообщить тебе.
Отец взглянул на него. В его глазах была не то мольба, не то угроза.
— О ком ты говоришь?
Он говорил медленно, с трудом, но Юлиан не заметил этого.
— Я говорю о графине Дезанж. Она согласилась стать моей женой.
Он опустил взор, не решаясь взглянуть на отца. Когда Юлиан посмотрел на старика, лицо молодого Гиза сияло от гордости и счастия, в то время, как старик подошел к окну, чтоб сын не заметил выражения его лица. Повернувшись к Юлиану спиной и держась неестественно прямо, отец сухо произнес: — Прими вторично мои поздравления.
— Благодарю.
Наступило неловкое молчание. Юлиан, погруженный в свои мысли, все же обратил внимание на странное поведение отца и испытал легкое раздражение против него, поняв чутьем враждебное настроение старика. Он с улыбкой посмотрел на отца.
— Я хочу предложить тебе пообедать со мной где-нибудь и отпраздновать этот радостный для меня день.
Старик, разглядывавший какую-то бумагу, не обернулся к нему.
— Нет, благодарю тебя, Юлиан.
Юлиан испытал невыразимое облегчение, когда появился Рамон, прервав наступившее молчание. Он издал громкое восклицание, когда увидел своего «маленького господина», как он называл Юлиана.
— О, господин Юлиан, а я не знал о вашем приходе.
Юлиан вскочил с кресла, на котором сидел.
— У меня важные новости, Рамон. Меня посылают в Африку через неделю.
— Для чего, господин Юлиан? — с выражением ужаса на лице спросил Рамон.
— Воевать с туземцами и охотиться на львов, — рассмеялся Юлиан.
Рамон был в восторге от его шутки. Он засиял. Юлиан подошел к нему и положил руку на его плечо.
— Но есть еще одна новость и очень важная к тому же. Рамон, самая прекрасная женщина в мире согласилась выйти за меня замуж.
— Когда? — восторженно воскликнул Рамон.
— Через год, старый друг.
— Это замечательно. Неужели это возможно, — радовался Рамон. Он ушел, сияя.
Юлиан взглянул на отца, который сидел, не двигаясь. Он состроил мальчишескую гримасу и пошел в свою спальню.