— О, — в тревоге воскликнула Аделаида, — значит, меня снова ждут оковы? Скажите, что вам удалось узнать?
— Увы, супруга вашего терзают новые сомнения, а значит, он может опять заточить вас в темницу. По возвращении вы не сумели полностью рассеять злосчастные подозрения его, а теперь они преумножились, и супруг ваш намерен наказать вас еще более жестоко. Чтобы защитить себя, вам понадобится сила.
— Но зачем она мне, если я ни в чем не виновна? И зачем ему видимость ошибки превращать в тысячу проступков, заслуживающих кары? Неужели он хочет сделать меня самой несчастной женщиной в мире?
— Боюсь, теперь он смотрит в сторону маркиза Тюрингского; если он догадается, что мы станем делать?
— Я предпочитаю бежать, нежели подвергнуть маркиза хотя бы малейшей опасности!
— Узнав о бегстве вашем, впрочем совершенно бесполезном, ваш возлюбленный умрет от горя. Успокойтесь, я за всем наблюдаю. Если нам придется прибегнуть к крайним средствам, мы используем их без колебаний.
— Праведное небо! О каких средствах вы говорите?
— Я пока не знаю, чего могут потребовать обстоятельства, но, во всяком случае, вам понадобится еще больше мужества, нежели приходилось вам являть прежде.
— Ах, я не желаю обрести счастье ценой преступления!
— Дайте хотя бы согласие: все будет сделано за вас.
— Я никогда не дам согласия на преступление.
— Что значит преступление для государей? Однако вы меня разочаровываете: нельзя цепляться за подобные заблуждения.
— Что вы хотите этим сказать?.. Объясните мне.
— Пока не могу; все зависит от того, как станут разворачиваться события.
— Постарайтесь не делать ничего, что могло бы отяготить мою совесть.
— Подумайте о том, что великие преступления иногда являются столь же необходимыми, как и великие добродетели, а чтобы обрести счастье, нередко приходится поступаться добродетелями.
— Не знаю, Батильда, — сказала принцесса Саксонская через несколько дней после встречи с Мерсбургом, — не знаю, что он хотел сказать, не знаю, что он намерен сделать, но чувствую, как вокруг меня плетется какая-то запутанная интрига. Мерсбург толкует о каких-то преступлениях… Неужели кто-то решил покуситься на жизнь моего супруга? Ах, я не допущу покушения на жизнь его!
— Ничего не бойтесь, сударыня, — ответила Батильда. — Маркиз Тюрингский верен государю, и я твердо уверена, что он не пойдет на такой шаг.
— Постарайся что-нибудь разведать, Батильда; надеюсь, ты понимаешь, что госпожа твоя никогда не согласится на преступное деяние.
— Я слишком хорошо знаю вас, сударыня, и не ожидала иного ответа.