— А если Амон откажет? — спросила она.
— Рамзес будет вынужден подчиниться… Боюсь даже представить реакцию императора хеттов! Но разве Фараон не брат богов? Ответ оракула не может быть отрицательным.
— Но я требую, чтобы он был таковым.
— Как?..
— Я тебе повторяю… помоги мне, и ты станешь очень богатым. Каким образом отвечает бог?
— Жрецы несут ладью Амона, первый прорицатель спрашивает бога. Если ладья продвигается вперед, его ответ «да», если же подается назад — «нет».
— Подкупи носителей ладьи, и пусть Амон отвергнет просьбу Рамзеса.
— Это невозможно.
— Устрой так, чтобы самые неуверенные были заменены надежными людьми, используй микстуры, которые сделают больными неподкупных… Добейся успеха, и я осыплю тебя золотом.
— Риск…
— У тебя нет выбора, купец: теперь ты мой сообщник. Не отказывайся и не предавай меня, иначе я буду безжалостной.
Оставшись один и оглядывая мешочки с золотыми самородками и драгоценными камнями, выданными хетткой в качестве аванса его будущего богатства, сириец долго размышлял. Одни утверждали, что хеттка никогда не обретет вновь доверия Рамзеса, другие были убеждены в обратном. Несколько жрецов Карнака, завидовавших возвышению Бакхена, были готовы навредить ему.
Подкупить всех носителей священной ладьи, конечно, невозможно, но достаточно подкупить самых сильных. Бог будет колебаться между движением вперед и назад, затем ясно выразит свой отказ.
План был осуществим… А богатство так заманчиво!
Фивы были охвачены волнением. В деревнях, как и в городских кварталах, все знали, что состоится «прекрасный божественный праздник», в процессе которого Амон и Рамзес еще раз докажут свое единение.
Во дворе храма, где проходил обряд, собрались все важные лица южного города Мэр; чиновники, земледельцы ни за что не упустили бы возможности присутствовать при этом исключительном событии.
Когда двери храма отворились и появилась ладья Амона, чтобы предстать при полном освещении, все затаили дыхание. В центре ладьи из позолоченного дерева находился наос, содержавший божественную статую, скрытую от человеческих глаз. Однако именно ей предстояло принять решение. Несущие медленно продвигались вперед, шествуя по серебряной дорожке. Новый верховный жрец Амона Бакхен заметил несколько незнакомых лиц, но он вспомнил, что ему говорили о пищевом отравлении, которое помешало многим постоянным носителям участвовать в церемонии.
Ладья остановилась напротив Рамзеса, Бакхен взял слово:
— Я, служитель бога Амона, спрашиваю его от имени Рамзеса, Сына Солнца. Правильно ли поступил Фараон Египта, пригласив на эту землю императора и императрицу хеттов?