Радзинский:
«Из Вены Коба пишет письмо любимцу Ленина — главе фракции большевиков в Государственной думе Малиновскому… Малиновский исполнял должность штатного осведомителя Департамента полиции!
Таков был петербургский адресат Кобы…».
Надеюсь, читатель понял тонкий намек Радзинского. Коба пишет письмо Малиновскому, который был агентом охранки! «Таков был адресат Кобы», — многозначительно и зловеще произносит Радзинский!
Ух ты! Вот оно как обернулось! Кто может находиться в переписке с агентом охранки? Неужели непонятно? И на наших глазах Радзинский разоблачает агентурную связь двух предателей революционного движения.
Радзинский:
«Ленин отсылает его в Россию. Коба возвращается в Петербург — руководит работой думской фракции. И опять ведет себя крайне осторожно.
Из воспоминаний большевички Т. Словатинской (бабушки писателя Юрия Трифонова): „Я жила на конспиративной квартире вместе с дочерью… Так я познакомилась со Сталиным. Он показался мне сперва слишком серьезным, замкнутым и стеснительным. Казалось, больше всего он боится чем-то затруднить и стеснить кого-то. С трудом я настояла, чтоб он спал в большой комнате… Уходя на работу, я каждый раз просила его обедать с детьми… но он запирался на целый день в комнате, питался пивом и хлебом… Его арестовали весной 1913 года на благотворительном вечере. Помню, как сейчас… он сидел за столиком… и беседовал с депутатом Малиновским, когда заметил, что за ним следят. Он вышел на минутку в артистическую комнату и попросил вызвать меня. Он сказал, что появилась полиция, уйти невозможно, сейчас он будет арестован. Попросил сообщить, что перед концертом он был у Малиновского. Действительно, как только Сталин вернулся, к его столику подошли двое штатских и попросили его выйти с ними. О том, что Малиновский провокатор, никто еще не знал“».
Радзинский никак не комментирует рассказ Словатинской. В противном случае ему пришлось бы объяснять, с какой целью провокатор Малиновский доносит на своего «коллегу по работе в охранке», причем в такой ответственный момент российской истории, когда каждый агент для полиции представлял исключительную ценность. Оставил без внимания архивник и такую характерную для Сталина черту, как скромность, которую отмечали все, кому довелось общаться с этим человеком.
* * *
Радзинский:
«На сей раз наказание более сурово: Кобу выслали в Туруханский край сроком на четыре года.
В арестантском вагоне — через Урал и Сибирь в Красноярск, а оттуда — на край света, в Туруханский край. Его везут в лодке по бурному Енисею в село Монастырское. Из Монастырского дальше, за край света, в поселок Костино. Потом его переведут за Полярный круг — в поселок Курейку. Его встречают места жуткие… Коба рассылает жалобные письма.