– Площадь обойдем стороной, – сказал Фрелон. – Сегодня день рождения одной из самых старых местных жительниц. На праздник приглашены все.
Он бросил взгляд на часы.
– Чего мы ждем?
– Ровно в половину десятого начнут петь. Еще минута-другая.
И почти в ту же секунду грянул удалой хор.
– Пора. – Фрелон схватил ее за руку.
– Откуда вы знаете, что это безопасно?
– Никто в деревне не посмеет пропустить праздник мадам Бернар. Мадам Паскаль притворилась, что у нее болит голова.
В конце переулка Лизетта заметила нескольких селян. Фрелон отворил боковую калитку и протолкнул девушку во двор.
– Скорей, – прошептал он и показал на дверь черного хода, где маячил чей-то силуэт. – Мадам Паскаль.
Лизетту провели в гостиную, освещенную одной свечой.
– Спасибо, – поблагодарила девушка хозяйку дома. – Я очень признательна. Вы так рискуете.
Она сама удивилась, как сжалось у нее сердце, когда хрупкая пожилая женщина пожала плечами – до боли знакомым движением.
– А что еще нам остается? – негромко ответила мадам Паскаль.
– Я вернусь в пять, Анжелина, – сказал Фрелон.
– Буду ждать.
В полумраке блеснула белозубая улыбка. Да они с ним примерно одного возраста, вдруг поняла Лизетта.
Дверь затворилась. Девушка повернулась к хозяйке дома, стоявшей возле длинного стола из вишневого дерева. На печке тихонько булькал котелок с какой-то стряпней. Пол в комнате был сложен из неровных красных плиток, истершихся за долгие годы.
– Спасибо, – повторила Лизетта. – У вас есть дети?
Мадам Паскаль кивнула.
– Старший убит в бою. Младший угнан на работы в Германию. Вот уже восемь месяцев как. Надеемся, он вернется живым и здоровым.
Ненавистные принудительные работы, le Service du travaille obligatoire , введенные в начале года, пришли на смену прежней якобы добровольной службе. Каждую неделю в Германию угоняли сотни французов, вынужденных трудиться на благо рейха. Выбора у них не было.
– У нас есть дочь, – продолжила мадам Паскаль. – Она живет в Марселе. Ее мужа тоже угнали в Германию. Теперь растит нашу внучку одна. Я все уговариваю их приехать домой… Позволите вам что-нибудь предложить? Вы голодны?
– Спасибо, я не хочу есть, но если у вас найдется кофе, с удовольствием выпью с вами чашечку.
Лизетта помнила, что население Франции живет на скудном пайке.
– Садитесь, пожалуйста, – пригласила хозяйка. – Несколько дней назад я испекла кекс. Уверена, вы сумеете проглотить кусочек.
Она захлопотала вокруг – приготовила кофе, отрезала фруктового кекса.
Было так приятно снова слышать французскую речь, пусть и с прованским акцентом!
– А подпольная работа, которой вы занимаетесь… Не боитесь, что вас разоблачат?