Август Хромер (Жилин) - страница 2

– Это не оправдывает необходимость плестись в этот Богом проклятый район! А отрываться любишь ты, но не я! И почему ты опять забыл зонты?

Глаза у товарища сделались хитрыми, как у торгаша на площади – это сильно настораживает:

– Я не забывал, – еле заметный шаг в сторону, что большинство людей оставили бы без внимания, – Оставил их дома намеренно…

Я это знаю! Я это, чёрт возьми, знаю! Никак не могу привыкнуть, что гадёныш любит шляться под ледяными зубами ливня, особенно на работе. Считает это нашей визитной карточкой, но я, почему-то, совершенно не разделяю высоких стремлений к каким бы то ни было показухам, тем более к таким сырым… Если дурачку хочется, пусть возникает из пелены дождя, мокрый, как стая искупавшихся псин, а я предпочитаю сухо и тихо сделать своё нелёгкое дело и уйти с деньгами. Ничего не поделаешь – рядом крутится взрослое дитя! С ним жди всякого…

В мусоре справа закопошилось маленькое создание, рыщущее в поисках мерзкого прокорма, способного ненамного продлить убогое существование худого, как скелет, зверя. Серое, как и всё в этом хмуром городе, словно намалёванном пьяным бездарным художником на лике мира, существо оказалось дворнягой, каких в местных подворотнях – словно крыс! Нередко в газетах пишут, как эти озверевшие от дикого голода псины сбиваются в крупные стаи и устраивают охоты на граждан. После пары-тройки обглоданных до костей тел сантибы(3) берутся за ружья и идут сокращать численность агрессивных зверюг.

Я не люблю собак. Они непредсказуемы. От псины можно ожидать того, на что не всякая потусторонняя тварь решится. Ещё их раздражающий лай! Скалящие в безумном гневе пасти, плюющиеся слюной и лающие до хрипоты собаки – словно раскалённым добела железом по оголённому нерву! Сводит зубы, сдавливает виски, закладывает уши! Особенно бесит, что тупые создания продолжают лаять в след, даже когда не видят тебя, когда ты уже давно покинул их уютный дворовый мир. Слава Богу, данная шавка оказалась из трусливых и просто убежала в подворотню, стоило отвлечься от гнилостной трапезы в разбросанном мусоре и завидеть двух прыгающих через лужи людей. Людей… во сказал…

– Милая собачка! – Истериан проводил худосочную псину взглядом.

– Не разделяю твоего мнения.

– Это ты часто делаешь, – уже серьёзнее ответил он.

Я окинул друга взглядом. По его переносице скатилась жирная капля. Как он может разгуливать без головного убора? Я бы на его месте давно всадил себе пулю в лоб: это лучше, чем таким мазохистским образом мокнуть насквозь…

– Далеко ещё? – решил спросить я по делу.