Я подплыл к ней. Она, как и прежде, лежала вверх брюшком, и хвостик ее нервно подрагивал.
Я опять подхватил ее и снова осторожно доставил на берег.
Она обсохла. Зажужжала. Взлетела. И вновь направилась в море.
Бедняга!
Я снова поплыл за ней…
После пятнадцатого спасения я понял, что ее страсть к морским полетам не имеет предела. Но мои силы имели этот предел. Они были на исходе.
И я решил, если она опять взлетит и в шестнадцатый раз направится в море, спасать ее больше не буду.
Я смотрел на нее и шептал: «Не надо больше в море, не надо. Не лети туда, дурашка».
Вот ее крылышки обсохли, вздрогнули, и она… Она, взлетев, снова ринулась в море.
«Боже», – устало ткнулся я лицом в песок. Но, собрав последние силы, встал и побрел в воду. Плыл я медленно, долго и тяжело.
Но Стрекозу уже не нашел.
Долго кружил на том месте, где она обычно падала, вглядываясь в толщу воды. Не было ничего. Только большая рыбина с огромным губастым ртом, едва шевеля хвостом, медленно проплыла подо мной и, нырнув, скрылась в глубине моря.
А берег был далеко. И сил у меня уже не было.
Доплыву ли?
P. S. См. начало.
Тебе.
Из всех ножей мира самый несуразный и уродливый – нож для снятия кожи.
Для снятия кожи с живых людей.
Он напоминает большой широкий скребок, один конец которого у него плавно изогнут снизу вверх, а на другом конце – короткая деревянная ручка.
Несуразность и необычность наших отношений вполне походила на этот нож, тем более, что однажды через эти наши отношения я вдруг неожиданно остался без кожи.
Тело мое стало напоминать большой окровавленный кусок мяса с миллиардам; пульсирующих капилляров.
Даже слабый ветерок, гуляющий по твоей квартире, задевал мои нервы, раздражал меня, возбуждал и заставлял волноваться, нервничать и страдать.
И это только ветерок.
А представь себе, что было со мной, когда и видел тебя в объятиях другого мужчины.
Я предполагал, что есть круг людей, имеющих тайные пороки, но в процессе наших игр вдруг обнаружил, что желающих попасть в этот порочный круг еще больше.
И когда ты, поддавшись своим тайным желаниям, страстно, жадно и ненасытно врывалась внутрь этого круга, я начинал кровоточить.
Когда я слышал твой возбужденный шепот, видел твое дрожащее в экстазе тело, чувствовал чужие жаркие объятия и долгие поцелуи, – кровь вскипала внутри меня.
Тело распалялось до безумного жара.
Сердце рвалось на части.
Но ты всего этого не замечала. Тебе было интереснее другое.
То новое.
То необычное.
От этих новых ощущений у тебя стали гореть глаза.
Ты помолодела.
Ты похорошела.
Ты стала чаще улыбаться, петь, выпивать и даже закурила.