– А меня Дима, – представился я, почувствовав себя при этом очень взрослым. – Я тут каждый день прохожу, кроме выходных.
У меня в кармане были шоколадные конфеты. Вынув две из них, я отдал их Оле. Едва я это сделал, как передо мной очутилась целая гурьба детей, и десятки рук были обращены ко мне. Я машинально вынул из кармана оставшиеся конфеты и вложил их впервые протянутые мне руки. Дети, которым не достались конфеты, а их оказалось большинство, окружили счастливчиков, чтобы выпросить у них хотя бы кусочек.
– Вам что, конфеты не дают? – спросил я у Оли.
– Дают, но очень редко, – сказала Оля, успевшая съесть свои конфеты. – А такие нам никогда не давали.
Меня это так глубоко затронуло, что на следующий день я, достав из своей копилки деньги, купил на них целый килограмм шоколадных конфет. Довольный собой, я побежал к детскому дому, чьи дети словно ждали меня. Едва заприметив меня, они подбежали к ограде. Прикинув, сколько их примерно, я в каждую протянутую ко мне руку положил по одной конфете. Оле же я дал пять конфет.
– Смотри, сразу не ешь, а то еще живот заболит, – предупредил я ее.
– Хорошо, – с трудом проговорила Оля, чей рот был забит сладкой массой.
– Оля, а почему ты ни с кем никогда не играешь? – полюбопытствовал я.
– Я боюсь пропустить маму, – тихо поведала она.
«Что такое? – подумал я. – Значит, она не знает, что у нее нет мамы? Или же здесь все-таки есть у кого-то родители?»
– А что она должна прийти? – уточнял я.
– Да, – уверенно ответила Оля.
Бедная девочка ждала свою маму. Она никогда ее не видела, но все ее ждала. Когда я об этом вспоминаю, у меня по всему телу пробегают мурашки. А тогда я вместе с ней хотел верить, что ее мама обязательно придет. Однако пролетали дни, а Оля продолжала сидеть на своем печальном посту.
За короткое время мы с ней подружились. По мере общения с Олей я все больше убеждался в ее непросвещенности. Да и что можно было знать, сидя за решеткой.
Я приносил Оле книжки с картинками, рассказывал ей известные мне сказки, одним словом, хотел ей дать как можно больше приятного и интересного. А однажды и такое ей предложил:
– Ты хочешь покататься на каруселях? Знаешь как это здорово!
– Знаю, но меня не пустят, – с сожалением произнесла Оля.
– А ты убежишь, – загорелся я своей затеей. – Я пропилю ограду, и ты незаметно сможешь выйти.
– Я боюсь, – вздохнула она. – Если узнают, меня побьют.
– А вдруг не побьют, а поругают только.
– Нет, побьют. Нашего Сашку так побили, что у него кровь из носа пошла.
– А за что?
– Он нечаянно тарелку с супом опрокинул.